Кто провернул крупнейшую аферу в истории США? Секреты дела бернарда мейдоффа.
Бернард Мэдофф - человек-легенда. В его хедж-фонд несли деньги голливудские знаменитости и европейские аристократы. Под его управлением было, по оценкам, $65 млрд. Доходность в 12% на протяжении двух десятилетий при почти полном отсутствии риска. Мечта!
Не будь Мэдоффа, мир никогда не узнал бы о простом американце Гарри Маркополосе. Выпускник католической школы, Маркополос 17 лет прослужил в армии. Он умел очень хорошо считать, что позволило ему в середине 1990-х начать вторую карьеру - финансиста. Работодатель - управляющая компания Rampant Investment Management - поручил Маркополосу изучить деятельность Мэдоффа, чтобы создать аналогичный финансовый продукт. Маркополос, однако, довольно быстро сообразил, что Мэдофф - банальный жулик, построивший финансовую пирамиду. Он неоднократно сообщал об этом не только своим коллегам, но и американским властям. Никто не хотел его слушать.
Параллельно Маркополос и его коллеги создавали собственные финансовые продукты (сложные комбинации опционов), которые Rampant продвигала среди инвесторов совместно с известным финансистом, одним из основателей компании Access International Advisers Тьерри де ла Вильюше. Этот французский аристократ очень плотно работал и с Мэдоффом, привлекая в его фонд сотни миллионов долларов европейской знати.
После того как вскрылась афера Мэдоффа, 23 декабря 2008 года де ла Вильюше покончил с собой, приняв повышенную дозу снотворного и вскрыв вены. В феврале 2009 года Маркополос давал показания в американском Сенате по поводу Мэдоффа и бездействия властей. 29 июня 2009 года суд приговорил Бернарда Мэдоффа к 150 годам тюремного заключения.
Маркополос продолжает действовать - он работает независимым расследователем, оказывая услуги крупным инвестиционным фондам и государственным органам. Весной 2010 года в Америке вышла его книга No One Would Listen: A True Financial Thriller, где он подробно рассказал о том, как ему удалось вывести Мэдоффа на чистую воду. В русском переводе книга называется «Финансовая пирамида Бернарда Мэдоффа: расследование самой грандиозной аферы в истории», она выйдет в издательстве «Диалектика-Вильямс». В публикуемом отрывке* Маркополос вспоминает, как летом 2002 года ему довелось вместе с де ля Вильюше съездить в большое европейское роуд-шоу.
На протяжении 10 дней у нас с Тьерри было 20 встреч в трех странах. Это был ураганный тур по Европе. Мы встретились с несколькими хедж-фондами и фондами фондов. Все встречи в конце концов смешались у меня в голове, но осталось ощущение, что каждый следующий офис или переговорная комната был шикарнее предыдущих. Полы покрыты роскошными персидскими коврами, стены обиты дорогим ореховым или вишневым деревом, и на многих из них висела живопись, еду нам подавали исключительно на серебре, а приборы были из золота. Убранство этих комнат было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на клиентов, показать им, что здесь не ведут счет деньгам, что, по мнению владельцев этих помещений, являлось эффективным средством убедить клиентов отдать им свои деньги.
Мы встречались с представителями многих крупных инвестиционных и частных банков Европы. Их система значительно отличается от американской - здесь состоятельные инвесторы используют именно частные банки для ведения своего бизнеса. Я ходил на встречу с членами семьи владельцев L’Oreal. В компании JPMorgan я встретился с членом семьи Живанши, который провел значительное количество времени, жалуясь мне на семью Эрме, которая судилась с его семьей из-за не оправдавших ожидания инвестиций. Однажды за обедом мы с югославским принцем Мишелем сели за столик возле Марка Рича - опального финансиста, которого так опрометчиво помиловал Билл Клинтон. Все эти люди были знакомы друг с другом. С такими людьми мы встречались каждый день. В Женеве мы с Тьерри должны были встретиться с Филиппом Жуно - плейбоем, который женился на принцессе Монако Каролине, но он отменил встречу. Как мне сказали, он посчитал мою стратегию слишком рискованной и предпочел остаться с Мэдоффом.
Тьерри был рожден в высшем обществе. Его клиентами были люди его класса: они не очень хорошо разбирались в финансах или даже в математике, но полностью доверяли Тьерри, с которым их связывали давние отношения. В некоторых случаях их семьи вели совместный бизнес уже две сотни лет. Сложившееся между ними глубокое доверие значило намного больше любого финансового аудита. На этом уровне слово мужчины имеет первостепенное значение. Тьерри это понимал; такой у него был образ жизни, и он в него верил. Он был удивительным человеком. В Соединенных Штатах он был любезным и представительным, но в Европе ощущал себя в полной мере аристократом. Здесь он вернулся к своим корням. Это было здорово.
Каждую из наших 20 встреч Тьерри начинал одними словами: «Гарри - это тот же Мэдофф. Это стратегия использования производных финансовых инструментов, делающая акцент на опционах, только Гарри предлагает более высокий риск и более высокий доход. Но она отличается от стратегии Мэдоффа достаточно, чтобы вы включили этот продукт в свой портфель. Если вы уже инвестируете в Мэдоффа и хотите разнообразия, эта стратегия дает вам такую возможность».
И каждый раз эти слова вызывали у меня приступ ярости. Мне хотелось крикнуть, что я предлагаю более высокие доходы, чем Мэдофф, потому что мои доходы реальны, а его - нет. Риск моей стратегии был даже ниже, поэтому самое большее, что я мог потерять, - это 50% их денег, а с Берни они теряли все.
Но я не сделал этого. Вместо этого я улыбался и объяснял, как работает моя стратегия. После этого мы углублялись в детали. Я проходился по нашей презентации. Потом они задавали обычный набор вопросов. Как вы контролируете свои риски? По каким правилам вы торгуете? С какой частотой происходят неблагоприятные события, которые могут нанести вам ущерб?
Их пугал потенциальный риск. Я рассказывал им, что нанести ущерб продукту может менее 1% случаев, хотя и добавлял, что, если такое произойдет, последствия будут катастрофическими. Я был откровенен: «Вы можете очень быстро потерять половину своих денег». Я не утруждал себя описанием последнего обвала финансового рынка, который довелось пережить мне с партнером и который стал для нас уроком.
Единственный фонд, представители которого задавали, как мне кажется, правильные вопросы о моей благонадежности, входил в группу Societe Generale. Люди, с которыми я встретился, знали математические модели своих деривативов. Они сказали мне: «Нам нравится ваше управление рисками. Вы единственный человек, который когда-либо приходил сюда и уточнял, что мы можем потерять. Но этот риск для нас слишком высок». По иронии в январе 2008 года мы выяснили, что на самом деле они не так уж и здорово управляли своими рисками, если служащий по имени Джером Кервьель обманом лишил их более $7 млрд, проведя серию «тщательно продуманных, неучтенных транзакций в обход банковской службы внутреннего контроля».
Наши встречи обычно длились около полутора часов, и Тьерри заканчивал каждую из них одинаково: «Когда мне ожидать вашего ответа? Когда я могу позвонить вам, чтобы узнать, сколько денег вы хотите инвестировать?» Он никогда не говорил «если вы хотите инвестировать», всегда «сколько». Он был профессиональным продавцом.
Цель путешествия состояла в том, чтобы представить мой продукт европейским управляющим фондами, но оно также многому меня научило. Я получил больше информации о Берни Мэдоффе, чем ожидал, и то, что я узнал, изменило мою жизнь.
Моя команда не имела ни малейшего представления о том, как высок был авторитет Мэдоффа в Европе. Европейские фонды и фонды фондов инвестировали в него средства, но мы никогда не задумывались над количеством этих фондов и размером этих средств. Во время этой поездки мне впервые стало ясно, что Мэдофф представлял собой очевидную и реальную угрозу американским фондовым рынкам и репутации Комиссии по ценным бумагам (SEC). Хотя сам я утратил доверие к SEC, я знал: инвесторы по всему миру верили, что она предлагает им высокий уровень защиты и безопасности их денег. Это было одной из причин, по которой они инвестировали в США. Когда они узнали, что это было неправдой, вера в сохранность американских рынков, которая подталкивала людей к инвестициям, серьезно пошатнулась. Когда Мэдофф разорился (а это было неизбежно), репутация американской финансовой системы получила удар мирового масштаба. Основной стимул к инвестированию в Соединенные Штаты исчез.
Из 20 фондов, где нам довелось побывать, в четырнадцати управляющие сказали мне, что они доверяют Берни. Когда я их слушал, у меня возникло ощущение, что это не столько инвестирование, сколько своеобразный финансовый культ. Но меня не мог не испугать тот факт, что каждый из этих 14 фондов, по утверждению управляющих, состоял с Мэдоффом в особых отношениях и был единственным, от которого Берни продолжает принимать новые деньги. Сначала я считал, что единственная причина, по которой они делятся со мной, незнакомцем, своим секретом о том, что Мэдофф управляет их деньгами, - доверие к Тьерри. Но потом я начал понимать, что они рассказывали это мне, чтобы произвести на меня впечатление. На каждой из 14 встреч посыл был одним и тем же: «У нас особые отношения с мистером Мэдоффом. Он закрыт для новых инвесторов и принимает деньги только от нас».
Когда я услышал это в первый раз, я это принял к сведению. Когда услышал во второй, у меня начали возникать подозрения. А когда я услышал то же самое 14 раз менее чем за две недели, я уже знал, что это финансовая пирамида. Я никому не сказал о том, что слышал это же самое утверждение об эксклюзивности от нескольких других фондов. Если бы я это сделал или если бы я попытался кого-нибудь предостеречь, они бы меня растоптали. Кто я такой, чтобы нападать на их бога?
Что меня особенно удивляло, так это то, что происходило в голове у Тьерри. Он, как и я, слышал бахвальство этих управляющих фондами, и он, как и я, знал, что это ложь. Но мы никогда этого не обсуждали. Как и Фрэнк (Фрэнк Кейси, один из коллег Маркополоса), я уже устал его предостерегать. Прежде чем мы вылетели в Европу, я сказал ему дословно: «Ты же знаешь, что Мэдофф - мошенник, разве нет?» И, как это было, когда ему об этом сказал Фрэнк, Тьерри занял жесткую оборонительную позицию. «О, нет, это невозможно, - сказал мне он. - Он один из самых уважаемых финансистов в мире. Мы проверили каждый бланк регистрации сделки. Он прислал нам их по факсу, и мы занесли их в журнал. Он не мошенник».
Я хотел попросить его показать мне эти бланки регистрации, зная, что, используя их, я мог бы доказать Тьерри, что я прав, но не сделал этого. Я боялся, что, если я попрошу его показать мне бумаги, он может подумать, что я хочу использовать их для вскрытия технологии Мэдоффа, и я знал, что он не позволит мне убить курицу, несущую ему золотые яйца.
Я беспокоился о Тьерри и хотел его спасти. После того как мне стало ясно, что Тьерри меня не послушает, я позвонил начальнику аналитического отдела в Access, который был расторопным парнем и разбирался в математике деривативов, и сказал ему, что я собрал достаточно доказательств того, что Мэдофф является мошенником. «Я приезжаю в офис в 6:30 утра, - сказал я ему. - Если вы приедете за полчаса до назначенной на завтра встречи, я смогу с помощью математики доказать вам, что Мэдофф - мошенник».
Он так и не появился. И тогда до меня дошло. Он просто не хотел знать. И Тьерри не хотел знать. Они доверяли Мэдоффу; без него они не могли существовать. Именно благодаря доступу к Берни Мэдоффу Access International процветала. Поэтому, когда Тьерри слышал, как каждый из европейских фондов заявлял о своих эксклюзивных отношениях, он ничего не мог с этим поделать. Это все равно ничего бы не изменило. Я также не чувствовал абсолютно никакой необходимости рассказывать никому из 14 управляющих активами о том, что Мэдофф - аферист. Ни с кем из них у меня не было близких отношений, и я уж точно не хотел, чтобы Берни Мэдофф узнал о том, что мы расследуем его деятельность. Как и компании Access, этим фондам нужно было, чтобы Берни выжил, а во мне они не нуждались. И что было бы со мной, если бы Мэдофф узнал, что я их предостерег?
Я прекрасно понимал, что они в ловушке. Мэдофф был им нужен для того, чтобы сохранять конкурентоспособность. Ни у кого не было такого соотношения риска-доходности, как у Берни. Если его не было в вашем портфеле, ваши доходы не выдерживали никакого сравнения с доходами тех конкурентов, у которых он был. Представьте, что вы частный банк и клиент говорит вам, что кто-то, кого он знает, инвестировал в Мэдоффа и получал ежегодно 12% с ультранизкой волатильностью, какой у вас остается выбор? Вы либо находите возможность инвестировать деньги этого клиента в Мэдоффа, либо теряете клиента в пользу банкира, который работал с Берни. А Мэдофф не просто облегчил эту задачу - он сделал ее прибыльной. Он позволил партнерским фондам получать более высокие комиссионные сборы и всегда приносил прибыль.
Именно по этой причине так много европейских фондов отдали ему свои миллионы. После этих встреч я начал укрепляться во мнении, что влияние Мэдоффа в Европе даже сильнее, чем в США. Я прикинул, что минимальное количество средств, которые Берни получил от Европы, составляло $10 млрд, а, оглядываясь назад, я понимаю, что, скорее всего, занизил эту цифру.
Как только я понял, сколько денег он получил - и продолжал получать - из Старого Света, я уже не сомневался в том, что его стратегия - не обыграть рынок. Его стратегия - пирамида. Если бы он старался обыграть рынок, он не нуждался бы в новых денежных поступлениях, поскольку они снижали бы его прибыль на инвестированный капитал. Деньги для выплаты в его хедж-фонде должны были поступать от инвесторов в его брокерской фирме. Чем больше денег он инвестировал в фонд, тем больше денег он вынужден был выкачивать из брокерской фирмы. В конечном счете это могли узнать некоторые из его наиболее умудренных опытом инвесторов. И как только инвесторы узнали бы, что их сделки идут по плохим ценам - а это рано или поздно должно было случиться - весь бизнес быстро пошел бы ко дну, лишив Берни возможности продолжать крупные выплаты клиентам и выплаты компенсаций - хеджевым фондам.
Берни не обыгрывал рынок, это точно. Если вы руководите пирамидой, то, чтобы выжить, вам нужно вносить новые наличные средства быстрее, чем они утекают, потому что вы грабите Питера, чтобы платить Полу. Чем большему числу Полов вы должны платить, тем больше Питеров вам необходимо найти. Это прожорливый монстр, которого нужно постоянно подкармливать.
Я окончательно убедился в том, что европейцы верили, будто Мэдофф обладает способностью опережать рынок, и это их успокаивало. Они считали это феноменальным, ведь это означало, что их доходы реальны, высоки и стабильны, а они сами - счастливые обладатели такой эксклюзивной услуги. Они никогда не утруждали себя тем, чтобы взглянуть немного глубже и посмотреть, не облапошивает ли он других клиентов - таких же, как они сами. Чего они не понимали, так это того, что крупный аферист обманывает всех и каждого. Они считали себя слишком респектабельными, слишком важными, чтобы их могли облапошить. Мэдофф был для них полезен, поэтому они его использовали.
Их тянуло к Мэдоффу как мотыльков к огню. Как и все американцы, они знали. Они знали. Несколько людей сознались мне: «Да, конечно, мы не верим, что он на самом деле использует сложную игру на опционах. Мы думаем, у него есть доступ к потоку заказов». Эти слова сопровождались характерным подмигиванием и кивком - мы знаем, чем он занимается. И если американский Мэдофф попадется, что ж - c’est la vie. Они верили: самое худшее, что может случиться, так это то, что его поймают и посадят в тюрьму на долгое, долгое время. А они продолжат получать свои добытые нечестным путем доходы и вернут свои капиталы, поскольку являются иностранными инвесторами и не подпадают под юрисдикцию судебной системы Соединенных Штатов.
Но самым потрясающим открытием этой поездки для меня стал тот факт, что многие из фондов работали через офшоры. Об этом не говорилось вслух, но я понял это в процессе беседы. В офшорных фондах люди могут спокойно прятать деньги так, чтобы правительство о них не знало. Это означает, что они идут в обход правоохранительных и финансовых органов. Такие фонды очень популярны в странах с высоким налогообложением, во Франции например. Хотя офшорные фонды могут быть полностью законными, использование их - для меня знак того, что по крайней мере некоторые из фондов занимаются грязными деньгами, уведенными от налогов.
Офшорный фонд позволяет инвесторам из стран с высоким уровнем налогообложения делать вид, что их прибыль поступает из стран с низким налогообложением или полным его отсутствием. Я никого, конечно, не поймал за руку, но я определенно не верю, что все поступления из офшоров в конечном счете декларируются в полной мере на родине. Но намного больше меня пугал тот факт, что через офшоры работают весьма опасные люди, желающие отмыть доходы, - члены преступных организаций и наркосиндикатов, у которых есть миллиарды долларов и нет законного места, куда можно было бы их инвестировать.
Для меня это означало появление новой, опасной перспективы. Когда Мэдоффа арестуют, свои богатства потеряют не только люди из роскошных европейских офисов, но и кое-кто из отъявленных злодеев. Я был почти уверен в том, что русская мафия инвестировала свои деньги через один из этих фондов. Я не был уверен относительно наркосиндикатов Латинской Америки, но я знал, что их деньги уходили в офшор и, возможно, завершали свой путь у Мэдоффа. Так что Берни было о чем беспокоиться помимо того, что его могут упечь за решетку. У этих людей были свои понятия о тех, кто обнуляет их счета. Возможно, Берни был без пяти минут миллиардер - мы ведь не имели представления о том, сколько денег он удерживал для себя, - но мы знали, что даже он не смог бы совладать с такими людьми.
Понимание того, что офшорные фонды инвестировали в Мэдоффа огромные суммы, потрясло меня, совершенно потрясло. До этой поездки я не ощущал, что моя жизнь находится в опасности. Люди убивают, чтобы защитить свои деньги, а если моя команда добьется успеха, множество людей потеряет средства. И хотя я не знал имен этих инвесторов, я был абсолютно уверен, что, если эти люди узнают, чем я занимаюсь, они попытаются вывести меня из игры. Я был для них реальной угрозой. Даже Берни Мэдофф, уважаемый мистер Мэдофф, представлял потенциальную угрозу для моей жизни. Он играл в опасную игру неимоверной сложности. Как он отреагирует, если узнает, что я пытаюсь вывести его из игры? Не проще ли для Берни избавиться от меня? Или он позволит офшорным инвесторам избавиться от него?
Талантливый финансист или крупнейший мошенник, жертва обстоятельств или вершитель человеческих судеб? Он сделал головокружительную карьеру в мире финансов и потерял все. Он - Бернард Медофф.
«Виновен!»,- прозвучал вердикт судьи Денни Чина. Обманутые инвесторы встретили приговор бурными аплодисментами и радостными криками. Суд США приговорил организатора крупнейшей в истории финансовой пирамиды Бернанда Мэдоффа к 150 (!) годам тюремного заключения - максимальному сроку, которого требовало обвинение.
Великий комбинатор
Все мировые СМИ взорвались заголовками — «Афера века!» и «Беспрецедентное дело!»... а дело действительно было беспрецедентным. Бывший председатель совета директоров биржи NASDAQ, Бернард Мэдофф, несомненно, вызывал доверие у своих клиентов. Ранее мир не видел человека, который 25 лет водил за нос крупнейшие компании и выстроил небывалую финансовую систему, по сути, основанную на воздухе. Да, Мэдофф обманывал своих клиентов, вся «система Понци», которую, как впоследствии оказалось, он взял за основу своего «инвестбизнеса», целиком и полностью была построена исключительно на лжи. Но делал он это так виртуозно и изящно, что если бы сам не признал себя банкротом, люди, наверное, до сих пор несли бы деньги в его офис на
Уолл-стрит
Свои сбережения фонду Медоффа «Bernard L. Madoff Investment Securities» доверяли не только рядовые американцы, в списке были и фамилии известных спортсменов, актеров, деятелей культуры. Звезда бейсбола Сэнди Куфакс и владелец команды «Нью-Йорк Метс» Фред Уилпон, актер Кевин Бэкон, режиссеры Педро Альмодовар и Стивен Спилберг — все как один доверились «финансовому гению» Мэдоффа.
Пострадали и крупнейшие банки - французский BNP Paribas, голандский Fortis, испанский Santander, японский Nomura Holdings стали жертвами гениальной и до банальности простой финансовой схемы. Полный список жертв Мэдоффа в суде не уместился даже на 160 (!) страницах. Общий ущерб инвесторам был оценен в сумму 65 млрд. долларов.
Технический дефолт
Финансовый взлет Мэдоффа начался еще в 60-годы. Со скромным капиталом в 50 тыс. долларов он открыл свой бизнес на Уолл-стрит. Кстати, первоначальный вклад он заработал на должности спасателя и монтажника поливалок. Так вот, его фирма была одной из пяти основателей электронной биржи NASDAQ. Биржа вела торговлю в основном акциями высокотехнологических компаний. В 1980-е годы Бернард входил в состав ее управляющего совета, а в 1990-1991 и 1993 годах был председателем совета директоров этой биржи.
В своей деятельности он первым начал вознаграждать брокеров, если они проводили свой заказ через «Bernard L. Madoff LLC». Так что его бизнес стремительно развивался. Фирма оказывала посреднические услуги на фондовом рынке, но основной доход приносило подразделение по управлению частными активами. Предприниматель не гнушался ни деньгами банков и крупных хедж-фондов, ни частными вкладами состоятельных людей. Кроме всего прочего, Мэдофф обещал баснословные проценты — от 8 до 12% годовых. Не зависимо от того, какая ситуация творилась в тот момент на рынке. Он обещал инвесторам вложить их деньги в акции, опционы и другие ценные бумаги «крупных, хорошо известных корпораций», гарантируя при этом стабильные дивиденды и минимум риска. Он годами строил отношения с членами клубов богатых людей Нью-Йорка, Чикаго, Миннеаполиса, в штатах Техас и Флорида. Благодаря усилиям Мэдоффа вокруг него сформировалась аура талантливого финансиста, способного гарантировать годовой доход на капиталовложения. Его даже рекомендовали инвесторам независимые консультанты.
Жажда «легких денег» творила чудеса. Имя Мэдоффа стали шепотом передавать по цепочке друзей и партнеров, оказаться в кругу его клиентов считалось престижным.
Много лет система не давала сбоев. Вкладчики исправно получали свои проценты за счет средств, привлеченных от новых доверчивых клиентов. А все документы об «инвестировании» средств были простой подделкой. Все были довольны. К концу 2008 года оборот инвесткомпании достиг 17,1 млрд. долларов. И тут грянул финансовый кризис. Люди перестали выстраиваться в очередь у двери Мэдоффа. Это стало началом конца его финансовой карьеры.
Когда под натиском экономического кризиса инвесторы вынуждены были обратиться за вкладами, Медофф просто не выдержал. Позже выяснилось, что его хедж-фонд действовал по принципу финансовой пирамиды: деньги новых инвесторов шли на выплату прибыли старым. В декабре 2008 года 71-летний бизнесмен собрал свою семью и сделал признание, которое перевернуло их жизнь. Фонд находится на грани банкротства, а весь его бизнес — не больше, чем мыльный пузырь, и у него «абсолютно ничего не осталось». Уже на следующий день Бернард был взят под стражу. Как впоследствии напишут газеты: «Кризис его прикончил».
Во время допроса Бернард Мэдофф сообщил, что финансовые махинации осуществлялись им через отдельное инвестподразделение компании, которая действовала под прикрытием. С инвесторами этой компании господин Мэдофф щедро расплачивался за счет средств новых инвесторов.
Дюжина писем и одна жизнь
По разным данным Медофф «обул» порядка 3-х (!) миллионов людей по всему миру! Из-за его аферы в общей сложности европейские банки потеряли три с половиной миллиарда. Помимо финансовых структур, от краха корпорации Медоффа пострадали также благотворительные организации. В частности, разорен фонд помощи одаренным детям, некогда созданный Стивеном Спилбергом.
Мэдоффа обвинили по 11 пунктам: введение в заблуждение инвесторов, подделка документов, мошенничество с использованием электронных средств связи, лжесвидетельство, предоставление фальшивых данных о компании, отмывание денег и многое другое. По всем пунктам он признал себя виновным в надежде получить меньший срок. Однако обвинители настаивали на том, что масштаб преступления не имеет аналогов и вместе с максимальным наказанием добились также конфискации всего имущества его семьи.
Жертвы аферы отправили на e-mail судьи Чина больше сотни посланий, в которых детально и последовательно изложили свои страдания и мучения от того, что лишены средств к существованию и полностью разорены, потеряли здоровье и даже лишены смысла жизни, называя хозяина пирамиды «мерзавцем», «чудовищем» и «убийцей». Один из клиентов Медоффа, владелец французского инвестфонда «Access International», действительно покончил жизнь самоубийством. Когда афера раскрылась, Рене-Тьерри Магон де Ла Вильяше, отдавший Мэдоффу 1,4 млрд. долларов, вскрыл себе вены в собственном офисе.
Бернард Лоуренс Мейдофф (род. в 1938 г.) - создатель самой крупной пирамиды в американской истории.
Грабить можно средь бела дня, абсолютно открыто. Для этого имеется множество инструментов - персональный компьютер, официально зарегистрированная компания и т. п. Но основным оружием «дневных воров» были и остаются их собственные мозги и знание психологии человека. 2009 год — в Америке был осужден Бернард Мейдофф, один из самых известных бизнесменов США и по совместительству строитель самой большой финансовой пирамиды в истории Америки. Мейдоффу грозит 150 лет тюрьмы. Так США мстит человеку, не оправдавшему ее надежд.
Сообщение о том, что Бернард Мейдофф - мошенник, основатель финансовой пирамиды, которая за то время пока она существовала привлекла огромную сумму - $50 млрд, повергло США в шок. Это как если бы вдруг выяснилось, что некая всеми любимая певица все время пела под фонограмму чужим голосом. Или если бы открылось, что известный ученый, академик, лауреат Ленинских и Государственных премий постоянно бесстыдно перепечатывал под своим именем работы своих учеников, не утруждая себя даже изменить в них ни слова.
С середины 60-х годов прошлого века имя Мейдоффа было как синоним скрупулезной честности и благородства, новаторства и, конечно, успеха. Именно это помогло ему на протяжении десятков лет обманывать своих клиентов. Ирония же заключена в том, что репутацию честного, благородного новатора он получил вполне заслуженно. А создать масштабную схему обмана всех - от собственных детей до правительства США - Мейдоффа заставили непомерная вера окружающих в его способности и, конечно, гордыня.
Мальчик из хорошей школы
Бернард Лоуренс Мейдофф родился 29 апреля 1938 г. в простой семье в нью-йоркском Лорелтоне (район Квинс), где в то время предпочитали селиться представители еврейского среднего класса. Его родители - Ральф и Сильвия Мейдофф - занимались бизнесом. Сейчас уже никто не знает каким. Сам Бернард о родителях не говорил, а друзей детства у него практически не осталось. Хотя, кто-то из его одноклассников как-то заметил, что Ральф Мейдофф был «кем-то вроде брокера», а уже сейчас в журнале Fortune сообщилось, что на Сильвию Мейдофф была зарегистрирована брокерская контора Gibraltar Securities, адрес которой совпадал с адресом, по которому проживали Мейдоффы. Комиссия по биржам и ценным бумагам Америки закрыла контору из-за проблемы с отчетностью.
Однако, сам Бернард в делах родительской фирмы никакого участия не принимал. Он учился. Благо государственная школа - Far Rockaway High School - была на редкость хорошей. Среди ее выпускников три лауреата Нобелевской премии (по медицине и физике), еще с полдесятка ученых с мировыми именами, несколько известных спортсменов, конгрессмен, видные журналисты и, в конце концов, два известнейших во всем мире бизнесмена - Карл Айкен и, конечно, сам Бернард Мейдофф.
Учился он, как это можно увидеть из документов школьного архива, очень хорошо. 1956 год — по окончании школы, он поступил в Университет Алабамы, а после перевелся в один из частных нью-йоркских университетов, где и получил диплом политолога. Бернард пытался было продолжить образование в Бруклинской высшей юридической школе, но бросил учебу спустя год. Ему хотелось работать и зарабатывать.
Новатор
Свое дело Мейдофф открыл в 1960 г. В свою компанию, в которой кроме него работала, как говорят, и его жена Рут, он вложил все свои сбережения - $5000, которые скопил, работая спасателем на пляже и занимаясь установкой поливочного оборудования в садах более успешных (на то время) ньюйоркцев. Мейдофф был одним из сотен, если не тысяч брокеров, занимавшихся так называемыми грошовыми акциями - акциями мелких или только что созданных компаний, стоившими менее $5 и торговавшимися не на бирже, а на внебиржевом рынке.
Дело было не слишком прибыльное, но позволяло Мейдоффам жить довольно пристойно. Как вспоминают сейчас его тогдашние знакомые, новых клиентов финансисту поставлял его тесть, бухгалтер. С течением времени клиентура расширялась, и Мейдоффу становилось все трудней работать практически в одиночку.
Мейдоффу пришла в голову идея использовать компьютерные технологии, чтобы распространять данные о котировках, получать заказы и т. п. Фактически это был вызов Нью-Йоркской фондовой бирже. То, что он придумал, в скором времени превратилось в компьютерную внебиржевую площадку для торговли ценными бумагами, созданную при участии и поддержке Национальной ассоциации фондовых дилеров (NASD) и получившую название NASDAQ. Мейдофф был не только одним из самых активных участников ассоциации, но по факту отцом NASDAQ и одно время основным игроком на этой торговой площадке.
Площадка NASDAQ стала для Мейдоффа настоящей золотой жилой. Она не просто конкурировала с Нью-Йоркской фондовой биржей, а конкурировала необычно успешно.
«В то время как Бернард стал настоящим королем и богом NASDAQ, в США появилось множество многообещающих высокотехнологичных компаний. По целому ряду причин они не могли выходить на биржевой рынок, они не отвечали в то время требованиям, необходимым для включения в листинг Нью-Йоркской фондовой биржи.
Но эти компании с успехом торговались на внебиржевом рынке, - рассказывает нью-йоркский эксперт Рон Гилман. - Риски на внебиржевом рынке были куда выше, но риск компенсировался возможностью сравнительно быстро заработать. Это привлекало к рынку и азартных игроков. В результате вполне естественным образом получилось так, что на NASDAQ торговались акции самых высокотехнологичных компаний. Достаточно назвать три: Microsoft, Dell, Apple. Что бы сейчас ни происходило, в течении десятков лет все они ассоциировались с успехом, быстрым ростом и новизной».
Гордый аферист
NASDAQ, руководителем которой Мейдофф был в течении долгих лет, помогла ему стать не только миллиардером, но и настоящей легендой Уолл-стрит. Инвесткомпании Бернарда никогда не испытывали недостатка в клиентах. Казалось, все, к чему он прикасается, превращалось в золото. Его влияние в мире бизнеса было почти абсолютным. Он входил в совет директоров Ассоциации фондовой индустрии Америки - главного профессионального объединения фондовиков. Благодаря этому Бернард имел практически неограниченный доступ к первым лицам государства. «В Вашингтоне он был не просто свой, он был желанный, - говорит один из экспертов. - Если Бернард говорил, что он чего-то не смог сделать, следовало понимать, что этого не может сделать никто».
Собственно, утверждает сейчас сам финансист (об этом он честно рассказал в своих показаниях на суде), это чувство всемогущества и погубило его. Идея создать финансовую пирамиду пришла ему после того, как в начале 1990-х годов несколько инвесторов, испугавшись царившей тогда на рынке неразберихи, обратились к нему с простой и понятной просьбой принять их средства и приумножить их. Ведь, ясное дело, если этого не смог бы сделать Бернард, этого не смог бы сделать никто. Инвесторы были не индивидуальные, а институциональные. Мейдофф не назвал их, но речь, скорей всего, идет о крупных банках или финансовых корпорациях.
«Я понимал, что эти клиенты, как и все профессиональные инвесторы на рынке, ждут, что их инвестиции будут превосходить среднерыночные. И хотя я никогда не обещал никому из своих клиентов некоторой конкретной степени доходности, я чувствовал себя обязанным удовлетворить ожидания моих клиентов любой ценой», - заявил Бернард.
Единственная возможность сделать это в тех условиях стал обман. Знаменитый инвестор объявил, что придумал некую особую систему инвестиций, основанную на анализе и отслеживании биржевых индексов, выверенной игре в различных направлениях - на повышение и на понижение, которая дает возможность не только обезопасить вложения инвесторов от непредсказуемых изменений котировок, но и в любом случае приумножить вложения. Если бы на месте Мейдоффа был кто-либо другой, его бы обозвали шарлатаном. Но авторитет Мейдоффа как провидца, новатора и инвестора был непререкаем, и бизнесмену поверили сразу.
Вначале Бернард считал, что его пирамида Bernard L. Madoff Investment Securities - временное явление: он дождется восстановления спокойствия на рынке, вложит вверенные ему деньги в настоящие акции, и все пойдет по-старому. Но как оказалось, пирамида - дело чрезвычайно прибыльное, а выйти из него практически невозможно.
Своим клиентам и регулирующим органам он периодически сообщал, что вкладывает средства в акции и прочие биржевые инструменты, в то время как в действительности попросту складывал все деньги на открытый им счет в Chase Manhattan Bank, а по мере необходимости, когда приходило время выплачивать «дивиденды» или когда клиенты решали забрать свои деньги, выдавал их с того же самого счета.
Счет пополнялся из средств новых клиентов, от которых у финансиста отбоя не было. По сообщению одной из британских газет, инвесторы буквально выстраивались в очередь, чтобы отдать ему деньги. Когда уже после ареста афериста власти опубликовали список всех клиентов его пирамиды, он читался как оглавление справочника «Кто есть кто в мире финансов». Кроме множества просто очень богатых людей (один из них в последствии рассказывал, что доверил Бернарду $11 млн, то есть 95% всего своего капитала), в список входили несколько десятков крупных благотворительных фондов (в том числе, к примеру, благотворительный фонд Стивена Спилберга) и ведущие мировые банки.
Жертва доноса
Нельзя сказать, что деятельность Бернарда, слишком удачная на фоне других, не вызывала никаких вопросов. Как-то раз дело дошло даже до скандала. Некий дотошный эксперт публично заявил, что объявляемые Мейдоффом результаты деятельности его фонда противоречат не только здравому смыслу, но и законам математики: «Такие результаты невозможны даже теоретически». Но слушать его никто не стал. «Слово простого эксперта против слова легенды Уолл-стрит. Никто и задумываться не стал, кому из них верить», - говорит теперь один из экспертов.
Впрочем, после этого случая Бернард стал осторожней. Он уже не просто выписывал липовые отчеты. Открыв несколько счетов, в том числе и в Британии, в отделении одной из своих фирм, аферист века стал переводить деньги со счета на счет, изображая деловую активность.
«Невероятно, но факт. Ему верили совершенно все. Ему верили собственные сыновья, не участвовавшие в этом бизнесе, ему верил даже третий сын, который участвовал в деятельности Bernard L. Madoff Investment Securities, - рассказывает эксперт Майкл Доннели. - И походило на то, что лимит доверия предоставлен неограниченный». У него было несколько тысяч клиентов, которые передали ему средства на общую сумму $50 млрд.
По словам Мейдоффа, с самого начала своей аферы он знал, что за преступление придется держать ответ. «Когда я начал эту аферу, я знал, что то, чем я занимаюсь, неправильно, преступно… Со временем я понял, что мой арест и этот день неминуемы», - заявил он на суде за несколько минут до того, как судья отправил его в тюрьму. Тем не менее, рассказывают многие эксперты, уровень доверия к Мейдоффу был до такой степени велик, что он мог бы продолжать строить пирамиду всю оставшуюся жизнь. Если бы не грянувший финансовый кризис.
Бегство инвесторов с фондовых рынков не обошло стороной и Bernard L. Madoff Investment Securities. Это не было признаком недоверия к Мейдоффу, попросту на некоторое время он перестал быть самым великим. «После краха нескольких инвестиционных банков речь о доверии уже не шла. Инвесторы просто хотели поскорей изъять свои деньги из инвестфондов», - говорил Рон Гилман.
В начале декабря 2008 г. давление на Бернарда со стороны инвесторов стало довольно серьезным, он понял, что сохранить историю в тайне не получится, и постарался спасти хотя бы часть своего состояния. «Бернард, конечно, осознавал, что когда дело раскроется, инвесторы заберут у него все, что к тому времени у него останется, - говорит один из экспертов. - Он сделал то, что посчитал разумным сделать: постарался раздать деньги своим близким и тем самым вывести их из-под удара».
Финансист сообщил сыновьям Марку и Эндрю, которые работали в других, вполне законных его компаниях, что намерен выплатить новогодние бонусы в несколько сотен миллионов долларов раньше срока. Заподозрив неладное, Марк с Эндрю приехали к отцу домой и потребовали объяснений. Он рассказал правду: пока Марк и Эндрю занимались вполне честным и прибыльным (до кризиса, разумеется) бизнесом, он, Бернард Л. Мейдофф, строил финансовую пирамиду; крах пирамиды в условиях кризиса неизбежен, и он надеется, что сумеет до этого времени спасти хотя бы часть средств. Потом он готов объявить себя банкротом.
Из резиденции Бернарда Мейдоффа его сыновья отправились к своему адвокату. Разговор был недолгий: юрист получил поручение немедля связаться с властями и передать им Бернарда Мейдоффа.
Бернарда арестовали 11 декабря 2008 г. На то, чтобы подготовить дело к суду, обнаружить всех пострадавших от пирамиды афериста века и, в конце концов, передать дело в суд, потребовалось несколько месяцев. Все это время бизнесмен пребывал под домашним арестом. Уже в зале суда, сделав официальное признание, аферист узнал, что ордер на домашний арест отменен.
Суд решил, что теперь, когда обвиняемый во всем сознался, с учетом огромного срока, грозящего ему, преклонного возраста и, разумеется, сохранившихся возможностей он может попытаться сбежать от правосудия, чтобы провести остаток дней на свободе. Под аплодисменты присутствовавших финансиста взяли под стражу прямо в зале суда и после окончания заседания препроводили в изолятор временного содержания, где он и пробыл все время до вынесения приговора - уже не как Бернард Л. Мейдофф, а как заключенный № 61727054.
Мейдофф признал вину по 11 пунктам обвинения, его приговорили к тюремному заключению сроком до 150 лет.
Талантливые люди талантливы во всем. Эту истину в очередной раз подтвердил Берни Мейдофф, крупнейший махинатор в истории Уолл-стрит. Сейчас он отбывает пожизненное заключение. Несмотря на преклонный возраст (в апреле ему исполнится 79 лет), Берни полон энергии и без дела не сидит. Так, он монополизировал в тюрьме торговлю шоколадом, на чем неплохо зарабатывает. Между тем откровения Мейдоффа в беседах с американскими журналистами показывают беспомощность финансовых регуляторов США и нечистоплотность Уолл-стрит.
К успеху шел
Карьера Бернарда Мейдоффа до его падения - классический пример исполнения американской мечты. На рубеже 50-60-х годов прошлого века молодой парень из нью-йоркской еврейской семьи среднего класса открыл небольшую инвестиционную компанию. Стартовый капитал он получил, работая спасателем на пляже и монтажником поливочных систем.
В 60-70-е годы Мейдофф и его контора были пионерами инноваций в финсекторе. Он одним из первых стал применять информационные технологии. Впоследствии его нововведения легли в основу работы биржи NASDAQ, где торгуются бумаги высокотехнологичных компаний. Влияние Берни на эту торговую площадку было столь велико, что его три года подряд избирали председателем совета директоров.
Финансовый триллер
Мейдофф был широко известен и далеко за пределами Уолл-стрит. Он жертвовал сотни тысяч долларов на избирательные кампании политиков. Был накоротке с многими крупными чиновниками (например, с бывшим председателем Комиссии по ценным бумагам и биржам ). Неудивительно, что крупнейшие институциональные инвесторы и богатейшие люди Америки спокойно несли деньги в его фонд - Мейдофф считался воплощением надежности.
Среди вкладчиков было полно знаменитостей. В фонд инвестировали, к примеру, телеведущий , бывшая глава L"Oreal , актер , бывший владелец футбольного клуба Philadelphia Eagles Норман Браман.
Более того, вложить деньги в Madoff Securities было не так-то просто. Компания прославилась принципиальным отказом предоставлять своим клиентам онлайн-доступ к счетам (информация об их состоянии рассылалась по электронной почте), а также отказом раскрывать информацию о результатах своей деятельности. Кроме того, кандидатура почти каждого из клиентов рассматривалась Мейдоффом лично. Многие из желавших инвестировать в Madoff Securities так и не удостоились разрешения Берни.
Тем, кто попадал в списки клиентов, фонд приносил приличные доходы (в среднем 12-13 процентов годовых). Все работало как часы десятилетиями.
Сомнения в Madoff Securities возникли в 1999 году. Их высказал аналитик . Он даже отправлял в Комиссию по ценным бумагам и биржам предупреждения о том, что добиться таких показателей легальным путем невозможно. Его запросы игнорировали несколько лет.
Когда пирамида Мейдоффа рухнула, Маркополос написал книгу «Никто не слушает: настоящий финансовый триллер», которая стала бестселлером в 2010 году.
На чистую воду
Разве что-то могло пойти не так у столь уважаемой фирмы? Ее подкосил глобальный финансовый кризис 2007-2008 годов, разоривший и другие вполне респектабельные компании. Число желающих доверять свои капиталы Мейдоффу поуменьшилось, а возвращать деньги было нечем - в ноябре 2008 года, за считанные недели до ареста, Берни пожаловался на дыру в балансе размером семь миллиардов долларов.
Неизвестно, сколько еще просуществовала бы классическая финансовая пирамида под самым носом у регуляторов (включая ), если бы в начале декабря 2008 года сам Берни не поведал сыновьям о секрете семейного бизнеса. Чуть позже он признался в этом и своим сотрудникам, оценив будущие потери Madoff Securities в 50 миллиардов долларов.
До сих пор неизвестно, кто именно донес на Мейдоффа - не исключено, что один из его сыновей.
Суд разобрался в деле довольно быстро и летом 2009 года приговорил Берни к 150 годам лишения свободы. Сложнее оказалось вернуть средства, которые доверчивые инвесторы отдавали аферисту. Большая часть денег, миллиарды долларов просто сгорели в пирамиде. Распродажа имущества семейства Мейдофф с молотка никому не помогла.
Спустя несколько лет в таблоиды попали снимки, как Рут Мейдофф, жена Берни, привыкшая к роскоши, ходит по магазинам для среднего класса как скромная пенсионерка.
Берни и шоколадная фабрика
Мейдофф, однако, не потерялся и в местах не столь отдаленных. Судя по словам журналиста Стива Фишмана, который многие годы общался с инвестором-аферистом - и на свободе, и за решеткой - бывший глава Madoff Securities сумел завоевать расположение и авторитет уголовников в тюрьме Батнер (штат Северная Каролина).
«Удивительно, но кажется в тюрьме он чувствует себя комфортно», - рассказал Фишман в интервью MarketWatch. В колонии Мейдофф - настоящая звезда. «Он украл больше денег, чем кто-либо в истории. Для других воров он герой», - отмечает репортер. По словам же самого Мейдоффа, на улицах Нью-Йорка сейчас гораздо опаснее, чем в его камере.
Сокамерники регулярно обращаются к нему за советом в финансовых делах. К примеру, тюремный сосед попросил Берни «разрулить» его спор с брокером по поводу покупки акций. Но главное, отбывающий наказание мошенник наконец занялся бизнесом в «реальном секторе» - начал торговать горячим шоколадом.
«Он скупил в тюремном магазине все упаковки с порошком Swiss Miss и продал их с наценкой во дворе для прогулок», - сообщили очевидцы. Мейдофф устроил все так, что каждый желающий выпить горячего шоколада мог приобрести напиток только у него, то есть стал монополистом на этом, пусть и весьма скромном, рынке.
Мейдофф не слишком-то жалеет о своих махинациях. Но говорит, что хотел бы быть раскрытым и попасть в тюрьму раньше. Это, возможно, спасло бы его семью. Оба взрослых сына Мейдоффа в последние шесть лет ушли из жизни. Марк покончил с собой через год после раскрытия аферы, а Эндрю умер от лимфомы.
Берни говорит, что именно его семья - главный пострадавший в этой истории. Одновременно выяснилось, что крупнейшие организации финансовой индустрии США - никак не жертвы. Долгое время они были фактическими соучастниками мошенника. Годами они получали миллионы долларов прибыли на схемах Мейдоффа, но закричали о воровстве только когда его раскрыли. По случайности, а не благодаря четким действиям регуляторов и правоохранителей.
"Схема Понци" была придумана еще в первой четверти 20-го века; увы, техники финансовых махинаций своей актуальности со временем не теряют – и уже в конце века Бернарду Мейдоффу удалось провернуть самую громкую аферу в истории США, опираясь на ту же самую схему.
Бернард Лоренс Мейдофф – американский брокер, финансист и специалист по инвестициям. Более всего известен как организатор крупнейшей финансовой махинации за всю историю США.
Родился Мейдофф в Квинсе, Нью-Йорк (Queens, New York City, New York), в еврейской семье. Образование Бернард получал сначала в Университете Алабамы, затем в Университете Хофстра; окончил свое обучение Мейдофф в 1960-м, получив диплом бакалавра политологии. Некоторое время он изучал право в Бруклине, однако позже переключился на предпринимательскую деятельность, создав компанию "Bernard L. Madoff Investment Securities LLC". Изначально фирма эта занималась мелкой фондовой торговлей – весь её капитал составляли заработанные Мейдоффом в качестве спасателя и монтировщика систем орошения 5000 долларов. Позже Бернард взял у своего тестя взаймы еще 50000 долларов. Тесть сильно помогал делу Мейдоффа – прежде всего, связями и рекомендациями. Дела компании шли неплохо; Бернард экспериментировал с новыми подходами и решениями – так, он стал первым известным брокером, ставшим принимать платежи у дилеров за право исполнения тех или иных заказов клиентов.
Большое внимание Мейдофф уделял связям; так, с 1991-го он и его супруга пожертвовали различным политикам, партиям и комитетам в общей сложности около 240000 долларов. Родные Мейдоффа занимали руководящие посты в крупнейшей организации рынка ценных бумаг, "Securities Industry and Financial Markets Association".
Впервые имя Мейдоффа всплыло в контексте истории о мошенничестве в 1992-м – тогда в "SEC" поступила жалоба от двух клиентов инвестиционной компании "Avellino & Bienes". В конце концов Мейдофф вернул клиентам их деньги, и дело было закрыто.
В 2004-м Женевьеветта Уокер-Лайтфут (Genevievette Walker-Lightfoot), одна из юристок отдела жалоб и расследований "SEC", сообщила своему начальство о том, что в делах Мейдоффа присутствует целый ряд откровенно сомнительных моментов; начальство, однако, потребовало расследование прекратить, а уже обнаруженные материалы передать им. Один из руководителей, Эрик Суонсон (Eric Swanson), еще в 2003-м познакомился с Шейной Мейдофф (Shana Madoff), племянницей Бернарда; в 2006-м они обручились, а в 2007-м поженились. Впрочем, самому Мейдоффу это помогло не сильно. Подозрения в его адрес начали озвучивать еще в 1999-м – тогда финансовый аналитик Гарри Маркополос (Harry Markopolos) заявил, что ни юридически, ни математически заявляемые Бернардом прибыли попросту невозможны. В "SEC" заявления эти проигнорировали; впрочем, крупнейшие игроки на рынке деривативов с Мейдоффом предпочитали не связываться – его отчеты и впрямь выглядели подозрительно хорошо. Не инвестировали в компании Бернарда и крупнейшие игроки Уолл-Стрит.
Обвинение в мошенничестве с ценными бумагами Бернарду Мейдоффу было предъявлено лишь 11 декабря 2008-го; судя по всему, сдали его федеральным властям его же дети – коим Бернард незадолго до этого признался в глубоко мошеннической сути всего фонда и полном его провале.
Мейдофф внес залог в 10 миллионов долларов и некоторое время оставался под круглосуточным наблюдением. 12 марта 2009-го Мейдофф признал себя виновным в нарушении 11 федеральных законов. На сделку с правительством Бернард не пошел, хотя срок ему это могло бы и уменьшить; есть основания полагать, что Мейдофф просто не хотел сдавать своих пособников и помощников. В признании своем Бернард объяснил, что мошенничать начал с 1991-го; никаких инвестиций компания его не делала – по сути, Мейдофф создал финансовую пирамиду по классической схеме Понци. Полученные средства Бернард складывал на личный счет в банке; оттуда же он при необходимости снимал деньги для выплаты дивидендов. Мейдофф заявил, что планировал в итоге переключиться на нормальную инвестиционную деятельность, но так и не сумел; о неминуемом крахе своего предприятия Бернард знал, но изменить что-то он был уже не в силах.
29 июня 2009-го Мейдофф был приговорен к 150 годам тюрьмы; адвокаты изначально просили о сроке куда более скромном – 7-12 лет – напирая на солидный возрасте подсудимого.
13 октября 2009-го Мейдофф влез в свою первую тюремную драку. Известно, что в тюрьме ему вообще приходится довольно тяжко – от одного лишь стресса у афериста начались проблемы с кожей. Другие заключенные отбытие срока Бернарду явно не упрощали – так, в декабре 2009-го Мейдоффа доставили в госпиталь с рядом травм лица (и, по слухам, сломанными ребрами и пробитым легким); точное происхождение этих травм неизвестно, однако один из заключенных намекал на очередную драку. Сам Мейдофф, впрочем, в письмах домой утверждал, что в тюрьме с ним обращаются "как с доном мафии".
