Тенденции и противоречия экономического развития ссср в условиях технологической революции. Основные этапы развития советской экономики
Россия до Октябрьской революции сильно отставала от западноевропейских капиталистических стран по уровню экономического развития. После того как в 1917 году состоялся государственный переворот, ко власти пришли большевики. Основной акцент они поставили на стремительное развитие тяжелой индустрии в ущерб остальным отраслям. Как результат, за считаные годы Советский Союз стал одной из крупнейших аграрно-индустриальных стран на планете. Основные этапы и особенности, в рамках которых развивалась экономика СССР, кратко рассмотрены в этой статье далее.
Дореволюционная экономика России
В самом начале двадцатого века наша страна характеризовалась как многоукладное общество с преобладающими механизмами рыночного хозяйствования. Оно пришло на смену натуральной патриархальности. В годы Первой мировой войны в большинстве участвующих в ней стран произошло существенное огосударствление экономической жизни, а в 1917 году военный капитализм превратился в военный коммунизм. Именно его и принято считать первым видом советской экономики.
Экономика во время Гражданской войны
Командная экономика СССР базировалась на идеях национализации всех промышленных предприятий страны и продразверстки, которая фактически сводилась к насильственному отбору хлеба у крестьян. В 1919 году большевики ввели всеобщую трудовую повинность, а ещё год спустя вступил в силу декрет о переходе в государственную собственность всех предприятий, на которых количество работников составляло более десяти человек. Военная экономика СССР того времени (эксперты зачастую ещё называют её казарменной) фактически уничтожила все возможные типы рынков. Ей на смену пришло централизованное распределение трудовых и промышленных ресурсов.
Формирование плановой экономики
В конце двадцатых годов прошлого века индустриализация была провозглашена первоначальной целью, необходимой для бурного развития страны. Государство осуществило грандиозный экономический прорыв, а по некоторым показателям даже вышло в мировые лидеры. В это время были возведены многие гигантские предприятия. Более того, появились новые отрасли промышленности. Принято считать, что плановая экономика СССР берет своё начало в 1929 году, когда государство приступило к реализации первой так называемой пятилетки - плана социального и экономического развития страны. По состоянию на конец тридцатых годов двадцатого века, по темпам промышленного производства Советский Союз уступал только США. Вместе с этим, уровень жизни населения оставался чрезвычайно низким.
Великая Отечественная война
К началу Великой Отечественной войны, благодаря весьма успешной индустриальной политике, страна подошла с высоким военно-промышленным потенциалом и огромными запасами человеческих и природных ресурсов. Несмотря на это, изначально экономика СССР в годы войны была не готовой к новым условиям. Окончательно перестроить её удалось лишь в 1942 году. На тот момент производство промышленной продукции мирного предназначения существенно сократилось, поскольку государство работало на обеспечение нужд армии. В связи с этим рынок сильно наполнился изготовленной в кустарных условиях ремесленной продукцией. Доля женщин среди рабочего класса в военные годы составляла более 50 %. В это время правительство ввело одиннадцатичасовой рабочий день и отменило отпуска. Несмотря на продолжение снижения уровня жизни, население не жалело ни средств, ни сил, ведь трудилось под лозунгом «Всё для победы!» За пять лет плановая экономика СССР стала ещё более зависимой от решений коммунистических лидеров. Более того, укрепились и новые способы осуществления командно-административного управления ею.
Послевоенная экономика
После смерти Иосифа Сталина в 1953 году государство перешло в новую фазу развития, которая заключалась, в первую очередь, в постепенном отказе от тоталитарной системы. Послевоенная экономика СССР характеризовалась тем, что, начиная с 1957 года, она перешла на территориальное управление. Все предприятия оказались в ведении советов народного хозяйства, а большинство республиканских и союзных министерств были упразднены. Следует отметить, что для проведения научно-технической общегосударственной политики это играло отрицательную роль, поскольку распыление ресурсов приводило к снижению эффекта от их концентрации.
Значительные финансовые инвестиции получило сельское хозяйство и отрасли промышленности, относящиеся к так называемой группе «Б». Помимо всего прочего, послевоенная экономика СССР характеризовалась широким внедрением всевозможных технических новшеств. Передовым на то время отраслям промышленности (в том числе атомной, химической, радиоэлектронной, приборостроению) уделялось должное внимание. Нельзя не отметить и тот факт, что именно в этот период на территории страны были сооружены самые крупные ГЭС и ТЭС, а также начали возводиться первые АЭС.
Таким образом, можно сделать вывод, что экономика СССР после войны была ориентирована практически на все аспекты деятельности. Активное строительство городов и освоение новых территорий обеспечивало население новыми рабочими местами, тем самым создавая в государстве здоровый социально-психологический климат. Вне зависимости от того, что люди жили в минимальных социально-культурных и бытовых условиях, они были уверены в завтрашнем дне, ведь имели стабильную работу.
Экономическая реформа 1965 года
В 1965 году правительство страны осуществило экономическую реформу, которая в дальнейшем способствовала продолжению поступательного развития государства. Её суть заключалась в восстановлении отраслевых министерств и ликвидации совнархозов. Конечной целью такого нововведения являлось повышение заинтересованности трудящихся граждан в высоких результатах производства. Уже через пять лет было заметно, что экономика СССР лишь выиграла от этого. Ярким доказательством этого стали внушительные темпы роста основных показателей. Особые успехи были достигнуты в энергетике, машиностроении, электронике и нефтехимической промышленности.
Кризис семидесятых
В средине семидесятых годов прошлого века экономика СССР начала проявлять первые симптомы кризиса. Прежде всего они выражались в снижении темпов развития научно-технического сектора, моральном износе оборудования большинства ведущих отраслей, а также в повышении стоимости добываемого сырья. Всё это не могло не отразиться отрицательно на основных показателях экономического развития. Главной причиной сложившейся ситуации эксперты называют амбициозную внешнюю политику правительства, которая требовала мощнейшего военно-промышленного комплекса. Для его содержания необходимы были гигантские материальные и человеческие ресурсы, которые страна получала преимущественно за счёт остальных отраслей промышленности и сравнительно низкой заработной платы граждан.
Уровень скрытой инфляции на тот момент составлял около 3 %. Это происходило на фоне медленного, но всё же роста численности жителей государства. Другими словами, национальное богатство и доход на душу населения уменьшался. В начале восьмидесятых годов экономика СССР вовсе перестала расти. Как результат, в стране всё чаще возникали различные продовольственные кризисы. Правительство вынуждено было импортировать ежегодно до 40 миллионов тонн зерновых культур, что стало ярким свидетельством осложнения ситуации в агрохозяйственном секторе.
Перестройка
Падение темпов социально-экономичного развития в средине восьмидесятых годов стало ещё более ощутимым для населения страны. В 1985 году правительство возглавил М. С. Горбачев. Он видел выход из сложившейся ситуации в радикальной демократизации механизма государственного управления. В 1987 году была разработана комплексная программа реформ, в результате которой менялся не только политическое устройство, но и экономика СССР. Перестройка (именно под таким именем вошёл в историю этот период времени) подразумевала предоставление предприятиям большей самостоятельности, развитие частного сектора и фермерства, а также отказ от государственной монополии во внешней торговле и постепенную интеграцию в мировой рынок. Естественно, в связи с идеологическими соображениями, такая политика имела огромное количество противников. Как бы там ни было, в ходе её воплощения в жизнь в стране произошли кардинальные положительные изменения. Прежде всего именно благодаря перестройке в Советском Союзе сформировался частный сектор, а число предпринимателей, по состоянию на 1991 год, достигло отметки в 8 миллионов человек. Вместе с этим ожидаемых глобальных перемен для страны не произошло. Стало очевидным, что ориентированная на государственную собственность экономика перспектив не имеет.
Заключение
Подводя итог, необходимо отметить, что экономика СССР сформировалась под влиянием идей марксизма. На протяжении всей истории существования государства она вынуждена была решать задачи догоняющего развития, провозглашая при этом лозунги социалистического строительства. Многие эксперты считают, что предлагаемая Советским Союзом модель развития представляет собой крупнейший в мировой истории экономический эксперимент, который так и не закончился успешно.
В середине 80-х руководство КПСС провозгласило курс на перестройку. По масштабу вызванных ею перемен в Европе, да и во всем мире ее справедливо сопоставляют с такими историческими событиями, как Великая французская революция или Октябрь 1917 года в России.
Апрель 1985 года положил начало медленным реформам, направленным на частичное обновление существующей системы. Перемены, происходившие на протяжении примерно трех последующих лет, отдаленно напоминали ситуацию, сложившуюся в России в конце 50-х годов прошлого века. Сто тридцать лет назад потребность в частичной модернизации режима была осознана в результате поражения в Крымской войне, которая продемонстрировала всему миру, как далеко отстала Российская империя от других европейских держав за время, прошедшее после триумфальной победы ее над наполеоновской Францией. Бытует представление, что причиной начавшегося «ремонта» стало отставание от США в гонке космических вооружений: неспособность в силу экономических причин дать ответ на программу «звездных войн» убедила правящие круги СССР в том, что соревнование в сфере высоких технологий уже почти проиграно.
Речь шла вовсе не о том, чтобы изменить систему - существующая вполне устраивала правящие верхи. Систему эту стремились лишь приспособить к новым - прежде всего международным - условиям.
Сегодняшние итоги этого курса всерьез заставляют задуматься о том, насколько необходима была такая ломка экономики. В конце ХХ в. в мире реализованы два крупных проекта по переходу от авторитарного, бюрократического и патерналистского режима к открытому обществу и либеральной экономике - в Испании после смерти Франко и в СССР. Над проектами, как сейчас известно, работали лучшие мозговые центры мировой демократии. Но сколь различны оба эксперимента! Испанцам - бережный, нетравмирующий переход без разрыва с прошлым, без сведения счетов и разрушения каких бы то ни было структур. Результат - быстрый выход из кризиса и процветание. России - революционная ломка всех систем жизнеобеспечения, раскол общества по всем его трещинам, маховик конфликтов и братоубийство. Итог - национальная катастрофа. Опять европейские умы задумали, а их «пятая колонна» реализовала в России революционный эксперимент.
Можно по этому поводу услышать довод, что российская экономика была по своему укладу социалистической, а значит для ее преобразования в рыночную была необходима кардинальная ломка. Серьезные сомнения насчет обоснованности этого тезиса вызывает анализ опыта развития китайской экономики. Китай не стал кардинально ломать все экономические, политические и идеологические устои, в результате чего ему удалось избежать тех потрясений, которые произошли в российской экономике в последние годы. При этом экономика Китая не только избежала кризиса, но и быстрыми темпами стала развиваться. Таким образом, опыт Китая является ярким подтверждением того, что для реформирования социалистической экономики совсем не обязательно проводить полное разрушение экономического уклада. Это еще более заставляет задуматься о том, была ли необходима перестройка и о истинных целях ее проведения. Тем более что в этом плане представляется еще более ставящим под сомнение обоснованность перестроечных процессов значительное увеличение роли государства в современных государствах с развитой экономикой, что выставлялось как один из основных недостатков советской экономики.
1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 80-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА
1.1. СОСТОЯНИЕ СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИКИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА
Прежде чем говорить об обоснованности и значении перестройки, необходимо определить в каком состоянии находилась экономика в этот период, причем особенно важно сравнить его с предшествующим и последующим периодом. Ведь именно кризис экономики являлся одним из главным доводов необходимости перестройки. Посмотрим массивные, обобщающие показатели советского хозяйства, опубликованные в 1991 г. Госкомстатом СССР - уже горбачевским и почти ельцинским. Как показательные для советского периода возьмем данные до 1989 г., поскольку уже этот год нельзя, строго говоря, причислять к советскому периоду (плановая система и монополия внешней торговли уже были подорваны целым рядом важных изменений). Некоторые из таких данных приведены в таблице 1 .
В этот период устойчиво росли индексы потребления населением материальных благ и услуг: по сравнению с 1980 г. они составляли в 1985 г. 114,7% и в 1989 г. 127%. Быстро росли в СССР капиталовложения, - вплоть до слома системы - что уж совсем никак не вяжется с представлением о назревающей катастрофе, когда все силы бросаются на срочные задачи ее предотвращения. Если вкладывают в будущее, а не в починку настоящего, коллапса не ожидается. По сравнению с 1980 г. капиталовложения в СССР возросли в 1988 г. на 40%, а, например, в США на 30%, во Франции на 10%, а в ФРГ нисколько не возросли. Улучшались и самые массивные, системообразующие качественные показатели советского хозяйства - урожайность сельскохозяйственных культур, надои молока, удельный расход топлива на получение 1 квт-ч электроэнергии - с 468 г в 1960 г. до 325 г в 1987 г. По этому важному показателю СССР обогнал большинство стран Запада - в США на 1 квт-час электроэнергии расходовалось 354 г. топлива, во Франции 359. Подобных признаков было много, и это были именно «неумолимые» общие тенденции системы. Иными словами, самые главные объективные показатели никакой катастрофы не предвещали, и формирование ее образа в массовом сознании было типичной манипуляцией.
| 1980 | 1985 | 1986 | 1987 | 1988 | 1990 | |
| Валовой национальный продукт (в фактически действовавших ценах), млрд. руб. Производственные основные фонды всех отраслей народного хозяйства (в сопоставимых ценах 1973 г.), млрд. руб. Продукция промышленности (в сопоставимых ценах 1982 г.), млрд. руб. Продукция сельского хозяйства (в сопоставимых ценах 1983 г.), млрд. руб. Ввод в действие жилых домов, млн. кв. м Отправление грузов транспортом общего пользования, млрд. народ Мощность электростанций, млн. квт Добыча топлива (в пересчете на условное), млн. т. | 619 1150 679 188 105 11,9 267 1896 | 777 1569 811 209 113 12,3 315 2073 | 799 1651 846 220 120 12,8 | 825 1731 879 219 131 13,1 | 875 1809 913 222 132 13,2 339 2287 | 943 1902 928 225 129 13,0 341 2271 |
В обзорной статье ведущего научного сотрудника МГУ Л. Резникова «Российская реформа в пятнадцатилетней ретроспективе» сделан такой вывод: «Исключительно важно подчеркнуть: сложившаяся в первой половине 80-х годов в СССР экономическая ситуация, согласно мировым стандартам, в целом не была кризисной. Падение темпов роста производства не перерастало в спад последнего, а замедление подъема уровня благосостояния населения не отменяло самого факта его подъема». Далее автор проводит подробные доводы своего вывода и, понимая состояние умов, цитирует видных американских экономистов, пришедших к такому же выводу. Своим глазам и желудкам русские уже не верят, нужны западные авторитеты.
Доклад ЦРУ 1990 г. «О состоянии советской экономики» также утверждает, что даже и кризиса в советском хозяйстве не было, не то что неизбежного коллапса. Этот доклад довольно часто цитируется американцами. В нем по американской методике и с собственными данными ЦРУ были пересчитаны показатели советской статистики и признаны, в общем, верными. Уж кому должны были бы верить антисоветские идеологи, как не своим верным союзникам?
Ощущения коллапса и даже кризиса совершенно не было в массовом сознании, в том числе интеллигенции, очень критически относящейся к системе. Это показало двухгодичное (1988 и 1990 гг.) исследование ВЦИОМ под руководством Ю. Левады, результаты которого представлены в книге «Есть мнение» . Весь пафос исследования является открыто антисоветским, но никакого предчувствия кризиса в нем не обнаружено.
После 1988 г. стал быстро нарастать кризис, грозящий катастрофой. Вызван он был как раз отказом от главных принципов советского хозяйства, попыткой его «гибридизации» с элементами капиталистической экономики совсем иного типа. Катастрофа назревала так быстро, что уже в 1990 г. стали официально говорить об «опасности разрушения народного хозяйства». Большими усилиями, за счет потери политической стабильности правительство удерживало ситуацию под контролем. Напротив, антисоветские силы делали все возможное, чтобы экономическое положение дестабилизировать и обострить недовольство населения. И им это с большим успехом удалось сделать.
Для того, чтобы проиллюстрировать это, приведем несколько очень показательных графиков развития советской и российской экономики из монографии С.Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация» .
Рис.1. Ввод в действие основных фондов промышленности в России (в % к основным фондам).
Думается, что приведенные данные со всей очевидностью свидетельствуются о том, что состояние экономики в рассматриваемый период было вполне стабильным, а по многим направлениям даже был заметен очевиден заметный рост. И только начало ее перестройки, которое ознаменовалось введением в экономику некоторых элементов рыночной экономики привело к тому, что уже к 1990 г. стал нарастать кризис.
1.2. УРОВЕНЬ ЖИЗНИ В СССР
В первые годы перестройки очень много стали говорить о высоком уровне жизни с «развитых странах», о том, что он намного выше превышает уровень жизни в СССР. Попытаемся установить насколько это соответствует действительности.
Прежде всего, вопрос содержит утверждение, которое принимается как очевидное («мы питались хуже американцев»). А между тем оно вовсе не очевидно, и никаких серьезных оснований верить в него нет. Каждый согласится, что реальной возможности спокойно сравнить его собственный стол с кормежкой далекого американского друга подавляющее большинство наших людей не имело. Оно поверило в идеологический тезис, внедренный в голову путем непрерывного повторения и показа специально подобранных образов (прежде всего, фильмов), подобрали бы другие фильмы (а их много, в том числе шедевров), и в голове у нас щелкнул бы другой выключатель.
В 1983-85 гг. советский человек в сутки потреблял в среднем 98,3 г белка, а американец - 104,4 г. Разница не такая уж большая. Американец зато съедал намного больше жиров (167,2 г. против наших 99,2) - ну и что в этом хорошего, кроме склероза? Но что поразительно - в СССР сложилось устойчивое убеждение, что мы недоедаем. Молока и молочных продуктов мы в среднем потребляли 341 кг в год на человека (в США - 260), но при опросах 44% ответили, что потребляют недостаточно. Более того, в Армении 62% населения было недовольно своим уровнем потребления молока, а между тем его поедалось там в 1989 г. 480 кг (а, например, а Испании 140 кг.). И самый красноречивый случай - сахар. Его потребление составляло в СССР 47,2 кг в год на человека - свыше разумных медицинских норм (в США - 28 кг), но 52% опрошенных считали, что едят слишком мало сахара (а в Грузии недовольных было даже 67%). Очевидно, что «общественное мнение» никак не отражает реальность, а создается идеологами и прессой.
Другое дело, что у нас имелись все основания быть недовольными способом потребления - тем, как продукты доводятся до нашего стола. Американец или испанец спускается в лавку и в зависимости от того, сколько денег нашарит в кармане, покупает, что ему заблагорассудится. Но при чем здесь сельское хозяйство? Это зависит только от того, сколько денег в кармане у покупателя и как организована торговля. Никакого отношения к земельной собственности или организации пахоты это не имеет.
Проблемы сельского хозяйства были в другом. В СССР пропадало во много раз больше (некоторых продуктов - до трети). При таком уровне наших потерь американцам и не надо было производить больше, они сразу получают фору. А нам, если мы не устраним причины потерь, бесполезно производить больше. На столе не прибавится. Где и почему пропадало? Тоже прекрасно известно - из-за отсутствия дорог и транспорта для своевременного вывоза, из-за нехватки мощностей по переработке (мясокомбинаты, консервные заводы), из-за дефектов организации и технологии в сфере распределения (хранение, торговля).
Сколько сгнаивали на базах ради того, чтобы украсть, а сколько - из-за слабости матеpиально-технической базы, сказать трудно. Можем только гадать. Во всяком случае, в системе АПК усилия на транспорт, переработку, хранение и продажу продуктов составляют в США 87% (относятся к усилиям на производство продуктов в поле как 7:1), а в СССР 53% (соотношение 1,1:1). поддержка сельского производителя у нас была в 6 раз меньше! Не говоря уже об отсутствии дорог.
Сегодня положение не только не улучшается, но заморожены те немалые капиталовложения, которые были предусмотрены при плановой системе. Но главное - к этой причине колхозы не имеют никакого отношения. Эта ситуация создана городом. И те, кто переводит разговор в плоскость приватизации да фермеризации, рассчитывают просто на доверчивость простодушных людей. И, надо признать, в своих расчетах не ошибаются.
Выводить уровень потребления из уровня производства - это или глупость, или сознательный обман. Так, неглупый человек Аганбегян использовал любую трибуну, чтобы потребовать снижения производства тракторов - у нас их делали больше чем в самих США. Какой ужас! А о том, что тракторов в США в два раза больше (просто их производство американские корпорации перевели в Мексику), академик умалчивал.
Gопробуем представить, на какой земле и чьими руками производится добрая часть продуктов, которые поедает «средний белый американец». И увидим, что на его стол работает огромная доля лучших земельных угодий Африки и Латинской Америки. Какова продуктивность этих земель, легко понять, взглянув на карту. Найдите Кубу - ее почти не видно. Половина земель ее принадлежала американским компаниям и давала около 7 млн. тонн сахара - столько же, сколько производили наши поля, а их было немало на Украине, в РСФСР, в средней Азии.
А между тем 40% населения Бразилии (60 млн. человек), которая является крупнейшим экспортером продовольствия, получают всего 7% национального дохода. Это 1,04 долл. в день, на эти деньги нельзя купить даже жмыха от сои, только ботву. Постоянное недоедание и острая нехватка в пище белка и витаминов приводит к разрушению иммунной системы и тяжелым физиологическим нарушениям. Это похоже на СПИД, и люди умирают от малейшей инфекции. О нормальном развитии и говорить не приходится.
Множеством способов кучка богатых «цивилизованных» стран прибрала к рукам большую часть плодородных земель всего мира и вогнала народы, живущие на этих землях, в неоплатные долги. И только чтобы выплатить проценты, да и то не успевая, эти народы вынуждены теперь отдавать во все возрастающих объемах не только минеральное сырье, древесину, рабочую силу, но и самые необходимые дома продукты питания, оставляя умирать от голода двух своих детей каждую секунду.
И наши меченные вожди ведут нас именно к этому. Мы послушно идем, бормоча: «И как это мы могли жить в СССР, так плохо питаясь? Даже сникеpсов не имели! Надо немедленно разрешить куплю-пpодажу земли».
Даже из приведенного очень краткого анализа состояния советской экономики во второй половине 80-х годов ХХ века становится очевидным надуманность доводов о необходимости перестройки. Эти доводы являются не более чем мифом. В связи с этим представляется важным разобраться в сути основных мифов перестройки.
2. МИФЫ ПЕРЕСТРОЙКИ
2.1. МИФ О НЕЭФФЕКТИВНОСТИ СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИКИ
Как уже говорилось, ключевым постулатом идеологии перестройки было утверждение, что рыночная экономика западного типа эффективнее советской. Прежде чем переходить к более тонким материям, предлагаю обдумать и зафиксировать оценку по самому жесткому критерию - выживанию. Мы сравниваем капитализм («рынок») и советский строй («план»). Какой строй эффективнее? Абстрактного ответа быть не может, надо задать условия. Правильный вопрос звучит так: какой строй эффективнее в тех условиях, в которых реально находился СССР?
В социально-экономической сфере антисоветская мысль создала многообразную и довольно сложную интеллектуальную конструкцию. В наиболее радиальном виде ее кредо в 80-е годы сводилось к следующему: Советская система хозяйства улучшению не подлежит. Она должна быть срочно ликвидирована путем слома, поскольку она неотвратимо катится к катастрофе, коллапсу. Как следует из приведенных выше статистических данных, никаких признаков коллапса, внезапной остановки дыхания, не было. У тех, кто в этот назревающий коллапс верил, это были лишь предчувствия, внушенные постоянным повторением этой мысли «на кухнях».
А.Д. Сахаров писал в 1987 г.: «Нет никаких шансов, что гонка вооружений может истощить советские материальные и интеллектуальные резервы и СССР политически и экономически развалится - весь исторический опыт свидетельствует об обратном» .
Такие катастрофы, как коллапс хозяйства, не приближаются без достаточно длительного нарастания явных симптомов - если, конечно, сама власть по каким-либо причинам вдруг не разрушает хозяйство. Даже в середине 80-х годов никаких веских причин ожидать катастрофы не было. Потому то речь во время первой фазы перестройки шла об ускорении. Никто же не имел при этом в виду «ускорение коллапса». Директивные документы, принятые по проектам Госплана и правительства, не содержат и намека на опасность катастрофического спада или кризиса. Но нельзя же заподозрить огромные коллективы специалистов в дьявольском заговоре и поразительном единодушии - знать о грядущей катастрофе и ни гу-гу.
Коллапс как раз, как было сказано выше, стал назревать после начала политики «перестройки». Уже в 1990 году такой кризис стал очевидным. Однако и перестройка, и последующие реформы положение только ухудшили.
Главный дефект той системы, к которой перешли от советского строя, вовсе не в том, что «новые русские» вывезли 300 млрд. долл. или накупили себе «Мерседесов». Главное, что они при этом уничтожили в десятки, а то и сотни раз больше ресурсов, то есть оказались бессмысленными (с точки зрения интересов общества) хищниками. И это - свойство фундаментальное (в принципе, вся западная экономика именно такова). Рядом с этим свойством тупость советского управления - свойство именно не фундаментальное, а исторически данное и устранимое. Да и потери эта тупость порождала гораздо меньшие, чем нынешняя хищность.
В мае-июне 2000 г. в Государственной думе состоялись слушания, на которых обсуждалась возможная стоимость восстановительной программы. Там было сказано: «для создания современной производственной базы запуска производства потребуется не менее 2 триллионов долл.». То есть, 2 трлн. долл. нужны еще не для развития, а лишь для повторного запуска хозяйства - как запускают заглохший и заржавевший двигатель. Правда, никто не сказал, где правительство предполагает достать эти деньги при созданной ныне экономической системе. Ясно, что в рамках монетаризма наше хозяйство восстановлению просто не подлежит. А в рамках советского строя эта проблема, как мы знаем, вполне решаема, поскольку ресурсы соединяются не через рынок, а через план. Об этом говорит опыт восстановительной программы 1945-1952 гг.
Некоторые полагают, что сумма в 2 трлн. долл. сильно завышена. Представляется, что наоборот, она занижена. Стоит вспомнить, что в хозяйство ГДР уж вложен 1 трлн. марок, но ее производство еще далеко от уровня запуска с выживанием в условиях открытого рынка. А ведь стартовые позиции промышленности ГДР в 1990 г. были гораздо лучше, чем у нас сейчас, да и масштабы не те и население не оголодало. Сколько стоит по рыночным ценам восполнить в условиях Сибири и Севера десятилетний перерыв в геологоразведке и обустройстве новых месторождений? Рынок так рынок, надо брать мировые цены на эти работы. Ведь это уже не советская система, мы об этом забываем. Это сказывается на мышлении хозяйственных руководителей. Их сознание расщеплено - они опираются на оставшиеся ресурсы советской системы, другой рукой их же уничтожают, но в своих расчетах исходят из того, что ресурсы эти вечны.
Мы практически лишились флота - сколько стоит его закупить или построить? И так - пройдитесь по всем самым массивным системам. Только тракторный парк, который выбит почти полностью, по европейским нормам для фермеров (1 трактор на 10 га) будет стоить 150-200 млрд. долл. Стадо крупного рогатого скота вырезано более чем наполовину - сколько стоит купить 30-40 млн. голов породистого скота? И ко всему этому надо добавить стоимость полной переподготовки рабочей силы. Скорее всего, число 2 трлн. долл. занижено вследствие инерции образа советских цен. Да и западные цены начнут расти из-за общего повышения цен на нефть. Значит, не только все материальные ресурсы, но и рабочая сила резко подорожает. При этом не видно, почему бы прекратился отток капитала за рубеж.
В своей пропаганде реформаторы приукрашивают положение дел, называя отдельные случаи благополучных предприятий. На фоне целого это - флуктуации в рамках непрерывно сокращающегося производственного потенциала. Нет капиталовложений - из этого и вытекает угроза катастрофы, а не из нынешнего состояния. До сих пор кое-кто внушает, что в обозримом будущем в рамках нынешней доктрины реформ наше производство выйдет на уровень конкурентоспособности. Я бы сказал, что на трупе слона можно какое-то время выкармливать норок и иметь конкурентоспособную ферму. Но недолго содержать ее нельзя - это не то, что выкармливать норок, имея стадо воспроизводящегося скота. Примеры локального благополучия - это норки на трупе.
Те, кто продолжает отстаивать сегодня антисоветскую доктрину, все время переходят от той проблемы, которая стоит перед страной, на совсем другую проблему. Ведь задача в том, чтобы оживить и восстановить народное хозяйство России в масштабах, достаточных для надежного воспроизводства страны и народа. А нам все время говорят, что в России будут созданы анклавы конкурентоспособного производства. Что такие анклавы можно создать, никто не сомневался и не сомневается. Вопрос-то в том, будут ли эти анклавы в совокупности по своим масштабам достаточны, чтобы обеспечить жизнь 150 млн. человек?
Антисоветская интеллигенция поддержала главные принципы либеральной реформы, но при этом все ее виднейшие представители признают, что никто не может дать гарантии, что мы «выкарабкаемся». То есть, эти люди поддержали смертельно опасную операцию над своей больной страной - «против воли больного», как признали сами демократы. Причем болезнь вовсе не требовала такой операции, а о заведомом вреде этой операции и ее опасности для жизни предупреждали очень многие авторитетные специалисты. Тут безответственность порождена идеалами. Для одних страна обладает святостью, которая не позволяет так легко решаться на смертельно опасные манипуляции. Для других страна - объект, с которым можно обращаться свободно.
2.2. РЫНОЧНАЯ ЭКОНОМИКА
Вторым не менее важным мифом перестройки стал миф о том, что панацеей от всех бед в экономики станет перевод ее на рыночные рельсы (забывая или скорее сознательно умалчивая при этом, что как раз попытка начать такой перевод и стала главной причиной кризиса).
Как и всякая революция, перестройка средствами идеологического воздействия опорочила в общественном сознании образ прошлого (как обычно, многократно преувеличив его дефекты) и пообещала взамен обеспечить народу благоденствие. Радикальная интеллигенция приложила огромные усилия, чтобы эта идея «овладела массами», и она добилась своего. И при этом сразу же проявилась родовая болезнь русской интеллигенции - в своих экономических воззрениях она опять гипертрофирует роль распределения в ущерб производству.
Социологи в 1989 г. установили: на вопрос «Что убедит людей в том, что намечаются реальные положительные сдвиги?» 73,9%. респондентов из числа интеллигенции ответили: «Прилавки, полные продуктов». В этом есть что-то мистическое. Ведь это значит, что для них важен даже не продукт потребления, а образ этого продукта, фетиш, пусть недоступный - ясно, что наличие продуктов на прилавках вовсе не означает его наличия на обеденном столе. Точно так же, каждый понимал, что и при «социализме» можно было моментально наполнить прилавки продуктами, просто повысив цены (причем сравнительно немного, без разрушительной «либерализации») - ведь ломились от изобилия рынки, да и появившиеся уже коммерческие магазины. Но повысить цены не позволяла «система», и это препятствие решили удалить.
Каков же был тот магический аргумент, который убедил интеллигенцию в необходимости не реформировать, а сломать экономическую систему, на которой было основано все жизнеобеспечение страны? Ведь не шуточное же дело было предложено. Аргументом была экономическая неэффективность плановой системы. Но сам этот аргумент был сформулирован как заклинание. Многомиллионный слой интеллигенции, привыкшей логично и рационально мыслить в своей профессиональной сфере, поразительным образом принял на веру, как некое божественное откровение, разрушительную идею, воплощение которой в жизнь очевидно потрясало весь образ жизни огромной страны. Никто даже не спросил, по какому критерию оцениваем эту эффективность (в мыслях-то было «полные прилавки»). А ведь основания для сомнений были, их даже никто и не скрывал. Более того, невозможно предположить, что архитекторы перестройки и их интеллектуалы-экономисты выдвигали этот тезис искренне - они реальность знали достаточно хорошо. Вот их самые грубые подтасовки:
1. Как стандарт сравнения экономики СССР были взяты «развитые» капстраны - очень небольшая группа, в которой проживает лишь 13% человечества. Этот выбор абсолютно ничем не обоснован ни исторически, ни логически - кроме того, что СССР, отказываясь «влиться в эту цивилизацию», добился с Западом военного паритета (что действительно достойно изумления).
2. За 400 лет капстраны сформировали главную производительную силу своей экономики - «индустриального человека» с особой мотивацией и экономическим поведением. СССР прошел первичный этап массовой индустриализации одно-два поколения назад и такой рабочей силой еще не обладает. По этому ресурсу сравнение просто некорректно, а эффективность - это результат, соотнесенный с ресурсами.
3. В ХХ веке, особенно сейчас, состояние экономики во многом определяется использованием новых технологий. СССР был лишен (а Россия будет лишена несмотря ни на какой антикоммунизм) доступа к продукту мощного совокупного научно-технического потенциала капиталистического мира. Собственная же наука могла обеспечить хорошими технологиями лишь немногие ключевые отрасли. По этому ресурсу сравнение некорректно.
4. Страны «первого мира» получили для своего развития огромный стартовый капитал из колоний. На эти деньги было создано «работающее» до сих пор национальное богатство (дороги, мосты, здания, финансовый капитал и т.д.). СССР не имел таких источников, Россия не эксплуатировала, а инвестировала национальные окраины. Различие в накопленном за века богатстве не отражается в статистике, и мы просто не имеем о нем представления. Только долго пожив за границей, оцениваешь величину разрыва на всех уровнях техносферы. Действующий фонд жилищ и зданий Западной Европы создан за 5 веков. Практически вся территория Германии покрыта канализационной сетью. А когда немецкая компания зажаривает свинью, для ее разделки используется два десятка разных ножей, пилок и щипцов. Чтобы прийти к этому от нашего «топора да долота», нам надо еще долго-долго вкладывать средства вопреки убогому критерию «эффективности». Форсированное преодоление этого разрыва отвлекало от «наполнения прилавков» очень большие ресурсы.
5. За последние 50 лет развитие протекает нелинейно. Сравнивать экономические системы, находящиеся на разных стадиях своего жизненного цикла, неправомерно. СССР в 70-80-е годы вошел примерно в ту фазу индустриализации, которую Запад прошел в 30-е годы с тяжелейшим структурным кризисом. Напротив, в 50-60-е годы никому и в голову не приходило говорить о неэффективности плановой экономики. В те годы виднейшие экономисты США писали, что рыночная экономика, конечно, менее эффективна, чем плановая, но это - та плата, которую Запад должен платить за свободу.
6. Рыночная экономика существует в форме единой, неразрывно связанной системы «первый мир-третий мир». Т.н. развитые страны представляют собой лишь витрину, небольшую видимую часть айсберга этой системы. Эта часть потребляет около 80% ресурсов и производит около 80% вредных отходов. Массивная часть («третий мир») поставляет минеральные, энергетические и человеческие ресурсы и принимает отходы.
Отработав экономические и политические рычаги (внешний долг, подготовка «демократической» элиты, коррупция, «Буря в пустыне»), первый мир создал эффективную систему сброса в третий мир не только отходов и вредных производств, но и собственной нестабильности и кризисов. Латинская Америка при весьма высоком уровне развития и образования погружена за 80-е годы в тяжелейший кризис при постоянном росте производства и извлечения природных ресурсов. Некоторым дают выйти из кризиса лишь из политических соображений (Чили - ради борьбы с идеями социализма, Мексике - как соседу США, «буферной зоне»). Механизмы создания «контролируемого кризиса» и извлечения ресурсов прекрасно известны команде Гайдара. Эти механизмы внедряют в России сознательно.
Если представить себе, что развитые капстраны внезапно оказались отрезанными от третьего мира, от потока его ресурсов (т.е. попали бы в положение СССР), то само понятие эффективности их экономики потеряло бы смысл - она испытала бы коллапс, после которого ввела бы жесткую систему планирования. Малейшие попытки хоть небольшой части третьего мира контролировать поток ресурсов вызывают панику на биржах и мобилизацию всех средств давления (война в Ираке, лишенная всякого идеологического прикрытия, это показала с полной очевидностью).
CCCР доступа к дешевым ресурсам третьего мира (в том числе экологическим) был лишен. Никто к этому пирогу нашу экономику и не допустит, хотя моральных тормозов режим теперь не имеет. Таким образом, обещая создать «такую же» рыночную экономику, реформаторы заранее предполагают превратить в «собственный» третий мир регионы проживания нерусских народов и большинство русских областей. Отсюда - «дрейф в Азию» Татарстана и даже Карелии. Эти надежды в лучшем случае безумны.
7. Вплоть до перестройки Россия (СССР) жила, по выражению Менделеева, «бытом военного времени» - лучшие ресурсы направляла на военные нужды. Как бы мы ни оценивали сегодня эту политику, она не была абсурдной и имела под собой исторические основания. Ее надо принять как факт. Та часть хозяйства, которая работала на оборону, не подчинялась критериям экономической эффективности (а по своим критериям она была весьма эффективной). По оценкам экспертов, нормальной экономикой, не подчиненной целям обороны, было лишь около 20% народного хозяйства СССР. Запад же, при его уровне индустриализации и доступе к ресурсам, подчинял внеэкономическим критериям не более 20% хозяйства. Таким образом, «на прилавки» работала лишь 1/5 нашей экономики - против 4/5 всей экономики капиталистического мира. Сравнивать надо именно эти две системы. Прикиньте в уме эффективность! Да и обеспечить военный паритет на современном уровне убогая и неэффективная экономика не смогла бы. Пусть подумает наш интеллигент, что означает создать и наладить крупномасштабное серийное производство такого товара, как МИГ-29.
Интеллигенция легко восприняла фальшивые критерии эффективности, легко согласилась разрушить составляющие лучшую часть национального достояния системы военно-промышленного комплекса, она согласилась отказаться от «уравниловки», не подумав, что это означает для огромной части населения в наших реальных условиях (тем более при спаде производства).
Интеллигенция легко согласилась на демонтаж всех тех «нецивилизованных» (т.е. отсутствующих на Западе) систем жизнеобеспечения, которые позволяли при весьма небольшом еще национальном богатстве создать всем гражданам достойный уровень жизни. Интеллигенция, шумно радуясь «освобождению мышления», с поразительной покорностью подчинилась гипнозу самых примитивных идеологических заклинаний, например, призыву перейти к «нормальной» экономике. И никто не спросил: каковы критерии «нормального»? Что же «нормального» в экономике, при которой все склады в России затоварены лекарствами, а дети в больницах умирают от недостатка простейших препаратов? Что нормального в том, что резко сократилось потребление молочных продуктов даже детьми - а молоко и сметана сливаются в канавы? Ведь это «нормально» лишь в рамках очень специфической, отнюдь не общей системы ценностей, явно противоречащей здравому смыслу. Можно было бы как-то объяснить это затмение интеллигенции, если бы в ее среде циркулировало хотя бы мифическое оправдание: мол, на пути к рынку мы должны пройти через этап полного абсурда. Но такого объяснения не дали ни Гайдар, ни Попов - а своего ума у интеллигенции уже нет. Чтобы люди не задумывались, наши демократы просто обрушили на них поток дезинформации.
Вот важнейший миф перестройки: «Необходимо ликвидировать плановую систему и приватизировать промышленность, ибо государство не может содержать убыточные предприятия, из-за которых у нас уже огромный дефицит бюджета». Реальность же такова: за весь 1990 г. убытки нерентабельных промышленных предприятий СССР составили всего 2,5 млрд. руб.! В I полугодии 1991 г. в промышленности, строительстве, транспорте и коммунальном хозяйстве СССР убытки составили 5,5 млрд. руб. А дефицит бюджета в 1991 г. составил около 1000 млрд. руб. Есть у наших идеологов совесть? И есть у их паствы разум?
На что же надеялась интеллигенция, приняв на веру миф о столь вопиющем убожестве народного хозяйства СССР, что единственным выходом было признано не его реформирование, а тотальное разрушение? Ведь самый заядлый романтик смутно все же подозревает, что какая-то система производства существовать должна, без этого не проживешь. И было воспринято, опять таки как сугубо религиозная вера, убеждение, будто стоит сломать эти ненавистные структуры плановой экономики, и на расчищенном месте сама собой возникнет рыночная экономика англосаксонского типа. Надо только разрешить! И интеллигенция посчитала, что достаточно «продавить» через Верховные советы законы о частной собственности, и в России возникнут если на США, то уж Англия как минимум. Здесь с наибольшей силой проявилось мышление интеллигенции как больной гибрид самого вульгарного марксизма и обрывков западных идей с религиозными утопическими воззрениями. Для интеллигенции в перестройке как будто не существовало неясных фундаментальных вопросов, никакой возможности даже поставить их на обсуждение не было.
Из всего сказанного вовсе не следует, что экономика СССР была устроена хорошо или что надо вернуться к прежней системе. Это и невозможно, и не нужно. Сами принципы планирования на определенном этапе сложности и масштабов экономики исчерпали себя и превратились в тормоз. Полностью огосударствленная система стала склоняться к гигантомании и неразумным проектам. Многие функции частные и кооперативные структуры в принципе выполняют гораздо лучше, чем государственные. Устранение разнообразия вообще - путь к смерти системы. Перемены были необходимы, однако вовсе не потому, что рыночная экономика англосаксонского типа заведомо эффективнее. Мы могли и должны были реформировать экономику на собственном фундаменте, а не взрывать его. Когда-то историки определят, из каких соображений номенклатурно-мафиозный альянс решил этот фундамент взорвать. Но уже сегодня мы знаем, что это не удалось бы сделать без пособничества интеллигенции, которая использовала все средства для помрачения общественного сознания. Сегодня мы еще можем переломить ход событий и даже использовать разрушения и травмы для обновления страны. Но если кровавое колесо покатится по России, нам придется вновь пережить и 1919 год, и Сталина. И уже приготовлен второй, после «суверенизации», таран, открывающий дорогу этому колесу - приватизация российской земли. Расчет верен и точен.
2.3. ЦЕЛИ ПЕРЕСТРОЙКИ
Таким образом, очевидно, что советская экономика во второй половине 80-х годов не нуждалось ни в каких кардинальных ломках. Более того, была создана довольно существенная база именно для развития экономики. Да, некоторые реформы были необходимы, но не полное разрешение экономики, что с успехом доказал Китай. Причем очевидная неоправданность таких реформ заставляют задуматься об истинных целях таких реформ тех, кто их осуществлял. Для того, чтобы понять истинные причины перестройки необходимо в самых общих чертах обрисовать ту политическую ситуацию, в которой они проходили.
Во второй половине ХХ века главным фоном общественной жизни была мировая холодная война. Как и во время всякой войны все остальные политические, экономические и социальные процессы были производными от этого фундаментального условия. Главные технологии холодной войны лежат в информационно-психологической сфере. Сам по себе тот факт, что множество людей «не замечали» войны, есть результат эффективного психологического воздействия и признак ненормального состояния общества.
В холодной войне СССР потерпел поражение, в результате чего был ликвидирован сложившийся вокруг СССР блок государств, затем был распущен сам Советский Союз. Следующим шагом был ликвидирован существовавший в СССР общественный строй и политическая система и начата форсированная деиндустриализация. Фактически идет уничтожение большой страны как «геополитической реальности», причем создаются такие условия жизни населяющих территорию СССР народов, чтобы сильная независимая страна не могла возродиться. Не раз была декларирована цель реформы - создание необратимостей.
Опубликованные в последние годы (по истечении 50 лет после принятия документов) сведения о доктрине холодной войны, выработанной в конце 40-х годов в США, показывают, что эта война с самого начала носила характер «войны цивилизаций». Разговоры о борьбе с коммунистической угрозой были поверхностным прикрытием. Когда Наполеон готовил поход на Россию, его называли «воскpесшим Каpлом» - императором, который завоевал земли западных славян. В 1942 г. фашисты пышно пpаздновали 1200 лет со дня pождения «Каpла-евpопейца», а в pазгаp эpы Аденауэpа каpдинал Фpингс из Кельна назвал холодную войну «pеализацией идеалов Каpла Великого». Но за годы перестройки нас убедили, что холодная война была порождена угрозой экспансии со стороны СССР, который якобы стремился к мировому господству. Это - недавний миф, в послевоенные годы никто из серьезных людей в него еще не верил.
Американские авторы признают, что руководство СССР делало много попыток предотвратить холодную войну, в частности, через расширение экономических связей с США. Так, в январе 1945 г. переговоры с послом США вел В.М. Молотов, а в сентябре 1945 г. тот же вопрос поставил Сталин в беседе с американскими конгрессменами. Речь шла о большом (6 млрд. долл.) кредите США для покупки американского оборудования с оплатой золотом и нужным США сырьем. В той же беседе предлагались и политические уступки - скорый вывод советских войск из Восточной Европы. Министр финансов США Г. Моргентау писал Рузвельту: «Этот кредит России стал бы важным шагом в осуществлении вашей программы создания 60 млн. рабочих мест после войны». Как известно, США на это не пошли.
Сам пафос холодной войны имел мессианский, эсхатологический характер. Победа в этой войне была названа «концом истории». Но под этим подразумевалась не просто ликвидация многовекового противника, а нечто большее. Лео Страусс, главный политический философ неолиберализма, определил цель таким образом: «полная победа города над деревней или Запада над Востоком».
Насколько абсолютен пессимизм этой евроцентристской эсхатологии, говорит пояснение, которое дал Л. Страусс этой формуле: «Завершение истории есть начало заката Европы, Запада, и вследствие этого, поскольку все остальные культуры были поглощены Западом, начало заката человечества. У человечества нет будущего». Таким образом, уничтожение «империи зла» виделось как конец этого света и конец этого человечества. По сути, все небывалые вещи, которые мы сегодня наблюдаем - от разрушения Сербии как миротворческой акции до взрыва жилых домов в Москве - это действительно разрыв непрерывности и переход через хаос к новому, трудно предсказуемому состоянию мира. Пока что мы называем это туманным словом «постмодерн».
Холодную войну «за умы» Запад выиграл прежде всего у себя в тылу - левая интеллигенция приняла социальную и политическую философию либерализма и отказалась от социалистических установок, а затем даже и от умеренных идей кейнсианства. Начался большой откат (неолиберальная волна), в ходе которого практически стерлись различия между левыми и правыми, лейбористами и консерваторами. Это была большая победа, поскольку по инерции доверия трудящихся «левые» у власти смогли демонтировать и реальные социальные завоевания, и культуру социальной справедливости в гораздо большей степени и легче, чем это сделали бы правые.
Для СССР этот поворот имел фундаментальное значение, поскольку интеллигенция, включая партийную номенклатуру, была воспитана в духе евроцентризма, и установки западной левой элиты оказывали на нее сильное воздействие. Вьетнам, как и Китай, будучи защищенными от идей евроцентризма своей культурой, устояли. Самая радикальная ломка всех устоявшихся структур жизнеустройства происходит в России. Сегодня, имея опыт крушения, мы можем понять то, что было трудно даже увидеть всего десять лет назад. На изломе видно то, что скрыто от глаз в спокойное, стабильное время. Так в технике аварии и катастрофы - важнейший источник принципиально нового знания.
Почему 280 миллионов рассудительных еще людей в СССР позволили сломать вполне благополучную жизнь? Почему рухнул брежневский коммунизм? Ведь не было ни репрессий, ни голода, ни жутких несправедливостей. Как говорится, «жизнь улучшалась» - въезжали в новые квартиры, имели телевизор, ездили отдыхать на юг, мечтали о машине, а то и имели ее. Почему же люди с энтузиазмом стали ломать свой дом? Почему молодой инженер, бросив свое КБ, со счастливыми глазами продает у метро сигареты - то, чем на его вожделенном Западе занимается неграмотный беспризорник?
Одну важную черту массового сознания советского человека верно подметили демократы «первой волны» - избалованность высокой надежностью социальной системы СССР. Два поколения советских людей выросло в совершенно новых, никогда раньше не бывавших в истории России условиях: при отсутствии угроз и опасностей. Реально мы даже не верили в существование холодной войны - считали ее пропагандой. Человек привык к тому, что жизнь может только улучшаться, а все социальные блага, которыми он располагает, являются как бы естественной частью окружающей природной среды и не могут исчезнуть из-за его, человека, политических установок и решений.
Для анализа нашего массового сознания не годится методология упрощенного истмата с его понятиями «объективных предпосылок» и «социальных интересов». Мы уже девять лет видим, как массы людей действуют против своих интересов, и нередко идут на смерть, ссылаясь на абсурдные причины. Армяне в Нагорном Карабахе были одной из самых зажиточных и благополучных местных общин в СССР. Какие претензии выдвигали они к бакинскому руководству в 1988 г.? У них плохо принимаются телепрограммы из Еревана - а проклятый Баку не дает денег на новый ретранслятор! Этот вопрос как предмет непримиримого конфликта был вынесен на уровень Верховного Совета СССР. Конечно, не в нем дело - а в чем? Явные и скрытые конфликты, приведшие к слому целой цивилизации, какой была Россия-СССР - это неравновесная, самоорганизующаяся система. После того, как пролили кровь в Сумгаите, все, конечно, забыли про ретранслятор. Мотивацией для следующих шагов по пути разжигания конфликта была уже эта кровь.
Один из потрясающих документов всемирной истории - стенограмма сессии Верховного Совета РСФСР, что утвердила беловежское соглашение. Все проголосовали послушно, как загипнотизированные, не задав ни одного вопроса. Конечно, надо бы узнать, почему шесть человек, проголосовавшие против, оказались не подвержены гипнозу, оказались вне поля какого-то действия, которое отключило ум, совесть, инстинкт самосохранения и даже родительские чувства множества людей, всего состава депутатов 150-миллионного народа. Сама малость цифры говорит, что это - случайный сбой.
Обычные объяснения краха СССР экономическими причинами несостоятельны - это попытка найти простое и привычное толкование необъяснимому. До начала радикальной реформы в 1988-1989 гг. экономического кризиса в СССР не было. Поддерживался ежегодный рост ВВП 3,5%, а главное, делались не только очень большие капиталовложения в производство, но наблюдался и рост капиталовложений.
Очевидно, что поражение в холодной войне не было связано и с отставанием в военной области. Напротив, СССР разбил сильнейшую армию Германии и ее сателлитов, поддержанную ресурсами всей Европы, а потом добился надежного военного паритета с Западом, имел сильную боеспособную армию и самое современное вооружение. Сама возможность уничтожить СССР военным путем была на Западе снята с повестки дня как стратегическая линия - одна из линий холодной войны.
Надо обратить внимание и на странное замалчивание еще одного факта: даже те, кто смутно припоминает, что против СССР велась настоящая война («холодная»), до сих пор не верят в то, что важной частью этой войны была война психологическая. Даже если этот термин и применяют, его считают метафорой. Дело в том, что ведение психологической войны против СССР (а главным в ней как раз и была манипуляция сознанием) замалчивают российские СМИ - как раз те, что и послужили и продолжают служить оружием манипуляторов. Между тем в литературе противников в холодной войне и сама доктрина психологической войны, и факт ее ведения против СССР обсуждаются спокойно. Важен сам факт, что западные пропагандисты официально признавали допустимость «черной» пропаганды в мирных условиях. Но «черная» пропаганда - средство войны. Иными словами, психологическая война, которая была частью холодной войны - не метафора. Термин «психологическая война» даже входит в энциклопедии. Для нашей темы ближе всего такое ее определение: «планомерное наступательное воздействие политическими, интеллектуальными и эмоциональными средствами на сознание, психику, моральное состояние и поведение населения и вооруженных сил противника». Именно такое воздействие и оказывалось на население.
Вслед за верхушкой «переворот в установках» совершили и широкие массы трудящихся. Этот факт тяжело признать старшему поколению советских людей, которые предпочли бы свести дело к предательству верхушки и проискам противника в холодной войне. Однако предательство и происки не разрешают проблемы - ведь они не вызвали активного сопротивления. Трудящиеся пассивно приняли главные изменения, и для этого не потребовалось никакого насилия со стороны «предателей» - только воздействие на их сознание.
Мы можем сделать единственный вывод: согласие на изменение общественного строя в СССР было дано не на основании рационального расчета или практического опыта. Желание этого изменения было внушено массе советских людей, это был результат воздействия на их сознание. Однако «согласие» на изменения достигалось небольшими порциями в ходе очень сложного процесса. Сегодня есть достаточно материалов и длительный временной ряд изменений, чтобы вполне обоснованно утверждать: согласие граждан было получено посредством манипуляции их сознанием, а не благодаря свободному волеизъявлению большинства граждан.
Самой яркой иллюстрацией этого являются слова первого директора ЦРУ Алана Даллеса, сказанные еще в 1945 г.: «Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания... В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно содействовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать...» .
В манипуляции сознанием советских людей не было использовано никаких принципиально новых технологий. Все они были освоены идеологическим персоналом по учебникам, загодя переведенным с английского языка, а также с помощью консультантов. Высокая эффективность программы связана с двумя ее особенностями. Первая в том, что население СССР, а потом России, не было готово к такому воздействию, у него не было иммунитета против него. Вторая особенность в том, что программа манипуляции была проведена как тотальная война против населения, с такой мощностью и безжалостностью, какой не приходится видеть в других странах. Расстрел людей у здания телевидения - символ этой психологической войны.
Вторая половина 90-х годов ХХ века в СССР ознаменовалась процессами кардинальных реформ, которые получили название перестройка и привели в распаду СССР.
Анализируя состояние экономики в начале этого периода следует сказать, что экономика находилась в довольно устойчивом состоянии. Все показатели экономики росли. Никаких признаков экономического признака не было. Кончено, экономические и политические реформы в России были нужны. Но то, во что эти реформы вылились, со всей очевидностью показало, что в той форме, в какой они проводились они были бессмысленны и абсурдны.
То, что планово-директивная экономика сталинского образца нуждалась в реформировании руководство страны осознало это еще в 50 середине 60-х годов. Начатые тогда реформы дали импульс новому экономическому развитию, какое-то время сохранялись высокие темпы экономического роста, произошел заметный скачок в благосостоянии советских людей. К середине 80-х годов началось замедление этих темпов, однако ни о каком экономическом кризисе не могло быть и речи.
Как показывает опыт Китая, для развития экономики не было необходимости в разрушении экономики, а уж тем более в резком переходе к рыночной экономике. Необходимо было некоторая либерализация отдельных отраслей экономики. При этом такая либерализация не должна была коснуться сферы естественных монополий. Не случайно, что во многих западных государствах в настоящее время происходит процесс национализации естественных монополистов. Никакой речи не могло быть о приватизации крупных предприятий, которые являлись основой экономики, тем более что многие из них являлись градообразующими. Их приватизация привела к полному развалу всего производственного сектора экономики.
Очевидно, что перестройка в том виде, в котором она проводилась, не имела под собой никакого экономического обоснования. Более того, многие ее постулаты представляют собой типичные примеры манипуляции сознанием людей. В этой связи становится очевидным, что главной целью перестройки был совсем не подъем экономики, а ее развал, и основные ее действующие лица находились совсем не в России. После истощения запасов природных ресурсов на Западе, в Латинской Америке, Африке, богатые природные ресурсы России стали главной целью Запада. Более того, у западных идеологов советской перестройки были и идеологические причины, которые прежде всего были сокрыты в духовной сфере. Духовное противостояние Запада и Востока, католичества и Православия на протяжении десяти веков были важнейшими причинами всех войн, в которых принимала участие Россия. Поэтому очевидно, что главная цель перестройки - это не только разрушение экономики и завладение природными ресурсами России, но и уничтожение самой российской государственности, которая была главным препятствием на пути всех агрессоров начиная от Чингисхана и кончая Гитлером.
Хронология
- 1964 г. Избрание Первым секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева (1966 — 1982 гг. — Генеральный секретарь ЦК КПСС)
- 1965 г., сентябрь Постановление ЦК КПСС “Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании, планировании и усилении экономического стимулирования промышленного производства”
- 1966 — 1970 гг. Восьмой пятилетний план развития народного хозяйства СССР
- 1968 г. Ввод войск стран Организации Варшавского договора в Чехословакию
- 1971 — 1975 гг. Девятый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
- 1972 г. Подписание между СССР и США Договора ОСВ-1
- 1975 г. Совещание в Хельсинки по безопасности и сотрудничеству в Европе
- 1976 — 1980 гг. Десятый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
- 1977 г. Принятие Конституции СССР
- 1979 — 1989 гг. Война в Афганистане
- 1980 — 1985 гг. Одиннадцатый пятилетний план развития народного хозяйства СССР
- 1982 г. Избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС Ю.В. Андропова
- 1984 г. Избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС К.У. Черненко
- 1985 г., март Избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачева
Социально-экономическое развитие СССР в 1965 — 1985 гг.
После отставки Н.С. Хрущева в 1964 г . к власти пришло новое руководство. Первым секретарем ЦК КПСС (с 1966 г. — Генеральным секретарем) стал Л.И. Брежнев,
Л.И.Брежнев
главой правительства — А.И. Косыгин.
В руководстве страны в то время обозначились две тенденции дальнейшего внутриполитического развития. Часть руководителей (А.И. Косыгин, Ю.В. Андропов) считали необходимым продолжать реформаторский курс в экономике и либерализацию общественно-политической жизни, но в рамках существующей системы. Консервативный путь отстаивали Л.И. Брежнев, М.А. Суслов и др. В итоге сложился умеренно-консервативный курс , в котором возобладали тенденции отхода от десталинизации, была разработана концепция “развитого социализма ” как длительного этапа по совершенствованию социализма на пути построения коммунизма. Идея коммунистической перспективы становилась более отдаленной во времени по сравнению с принятой во времена Хрущева программой построения коммунизма, где ставилась задача уже к 80-м гг. вступить в эру коммунизма.
Для совершенствования социализма в середине 60-х гг. советским руководством было принято решение о проведении экономической реформы , более глубокой и продуктивной по сравнению с предыдущим периодом. В течение 1964 — 1965 гг. более чем на 100 предприятиях страны были проведены эксперименты. На страницах центральной печати развернулось обсуждение проблем совершенствования управления, причем акцент все больше делался на необходимость изменения общих условий хозяйствования, усиление экономических рычагов и стимулов.
В сельском хозяйстве усиливалось экономическое стимулирование труда: изменены условия заготовок и закупок сельскохозяйственной продукции, введено материальное поощрение ее сверхплановой продажи, усовершенствована оплата труда колхозников и работников совхозов. Эти меры обеспечивали заинтересованность работников в увеличении производства продукции, производительности труда, поощряли хозяйственную предприимчивость. Устанавливался многолетний (на 5 лет) план, исключавший произвольные его изменения. В колхозах вводилась гарантированная оплата труда, постепенно распространялось пенсионное обеспечение.
В сфере промышленного производства упразднялась территориальная система управления. Руководство отраслями передавалось созданным министерствам . Образованы Госкомитет по науке и технике СССР, Госснаб СССР, Госкомцен СССР. Все это создавало лучшие условия для развития научно-технического прогресса.
Однако главным для промышленности оставался курс на развитие и внедрение экономических методов руководства, на самостоятельность предприятий, уменьшение административного регулирования их деятельности.
Восьмая пятилетка
Восьмая пятилетка (1966 — 1970 гг.) была временем наиболее стабильного развития послевоенной экономики. Валовый общественный продукт вырос на 13 %, промышленная продукция — на 50 %. Увеличились масштабы капитального строительства, вводились новые предприятия. Но экономическая реформа не принесла ожидаемого результата, прежде всего потому, что продолжала сохраняться старая, неэффективная модель экономического, экстенсивного развития.
Неудачи реформы 1965 г. во многом определялись просчетами в ходе ее практического осуществления.
Одна из главных причин неудачи реформы 1965 г. состояла в том, что она была заблокирована силами бюрократического консерватизма. Преобразования в стране не были поддержаны изменениями в политической, социальной и культурной сферах. Начавшийся после ХХ съезда процесс демократизации общества не был доведен до конца, не пошел вглубь, а со второй половины 60-х гг. фактически остановился . Демократическая тенденция слабела, а консерватизм все больше укрепился в 70-е гг . Значительно возросли противоречия в экономической и социальной сферах.
В 1966 — 70-е гг . меняется в целом масштаб экономики (по сравнению с 50-ми гг.). В 1966 г. промышленность имела уже более 300 отраслей. В стране насчитывалось примерно 47 тыс. промышленных предприятий, 13 тыс. строительных организаций, 12 тыс. совхозов и 37 тыс. колхозов.
Девятая пятилетка
В годы девятой пятилетки (1970 — 1975 гг.) народнохозяйственный потенциал удвоился. Страна достигла нового технического уровня, развились отрасли промышленности, которые только еще формировались в предшествующее десятилетие (электроника, точное приборостроение, атомная промышленность и др.). Массовым явлением стало создание производственных, научно-производственных, агропромышленных, межколхозных объединений. Сформировалась единая энергосистема, транспортная система СССР, единая система автоматической связи, нефте- и газоснабжения. Более тесными стали хозяйственные связи республик и регионов. Однако административно-командная система управления, практика планирования и давления директивных органов над предприятиями сохранялась. В 70-е гг. несоответствие между уровнем развития производительных сил и устаревшими формами производственных отношений заметно усилилось. Все более очевидной стала необходимость выработки новых подходов к экономическим и социальным проблемам.
Десятая пятилетка
В период десятой пятилетки (1976 — 1980 гг.) была сделана попытка перевести промышленность на путь интенсивного развития. “Пятилетка эффективности и качества” — так называлась она в официальных документах.
Характерной чертой индустриального развития в 70-е гг . являлось увеличение масштабов строительства — новые заводы в Курске, Костроме, Волгодонске; Волжский автомобильный завод (ВАЗ), КаМАЗ в Набережных Челнах. Высокими темпами развивалась энергетика, химия, электроника, нефте- и газодобывающая, атомная промышленность. Приоритетное положение занимала оборонная промышленность. Однако намеченные планы по внедрению новой техники и росту производительности труда выполнены не были. Все более открытой становилась тенденция отставания во всех индустриальных отраслях.
Одиннадцатая пятилетка
На рубеже 70 — 80-х гг. условия народнохозяйственного развития еще более ухудшились. Неблагоприятная экономическая конъюнктура сложилась и на мировом рынке. Резко упали цены на нефть — важнейший предмет советского экспорта. Задания одиннадцатой пятилетки (1981 — 1985 гг.) не были выполнены ни по одному показателю. Резко сократились капиталовложения в социальную сферу.
В 1971 — 1985 гг . налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показателям. Темпы роста национального дохода составляли в восьмой пятилетке 41 %, в девятой — 28 %, в десятой — 21 %, в одиннадцатой — 17 %. Рост производительности труда в восьмой пятилетке был равен 37 %, в девятой — 25 %, в десятой — 17 %.
В 60-е гг. — первой половине 80-х возникла глубокая потребность в социально-экономическом обновлении, в выработке новой политики, новых приоритетов. Однако эта потребность не была реализована. В результате все более усиливались деформации в экономической и социальной жизни.
Социально-экономические деформации в сфере управления были прямо связаны с прогрессирующей бюрократизацией. Управленческий аппарат разросся почти до сотни союзных и восьмисот республиканских министерств и ведомств и практически стал диктовать свою волю и хозяйству, и политике.
Руководители высшего и среднего звеньев заняли особое привилегированное положение в системе распределения социальных благ. Номенклатура стала опорой проводимого политического курса.
В 1977 г . была принята Конституция СССР ,
Конституция СССР, принятая в 1977 г.
в основу которой была положена концепция “развитого социализма ”. По Конституции политическую основу государства составляли советы народных депутатов . Ядром политической системы общества “развитого социализма” называлась Коммунистическая партия . Статья шестая Основного закона закрепляла за КПСС роль руководящей и направляющей силы общества.
Однако в реальной жизни авторитет Коммунистической партии падал, в стране росло недовольство, а Генеральный секретарь коллекционировал награды и титулы, получал знаки Маршала Советского Союза и — в мирное время — четыре золотые звезды Героя Советского Союза и высший военный орден “Победы”. Абсолютная власть Генерального секретаря ЦК КПСС лишила его способности к критической самооценке.
Смерть Л.И. Брежнева в 1982 г. привела к власти Ю.В. Андропова,
Ю.В.Андропов
который был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС и Председателем Президиума Верховного Совета СССР . Годы его правления (1982 — 1984 гг .) вошли в историю как кампания по наведению порядка и дисциплины. После его кончины в 1984 г . преемником стал К.У. Черненко.
К.У.Черненко
Год его пребывания у власти (1984 — 1985 гг.) не принес никаких ощутимых событий ни во внутренней, ни во внешней политике. В 1985 г . Генеральным секретарем после смерти К.У. Черненко стал самый молодой член Политбюро 54-летний М.С. Горбачев.
С приходом к власти М.С. Горбачева закончилась целая эпоха в развитии Советского государства. “Брежневский” период строительства “развитого социализма ” ассоциируется с понятием “застоя”. Именно этот термин появился в период перестройки для характеристики предшествующих полутора десятилетий. Однако время “застоя” было в реальности весьма противоречивым, полным контрастов. Говоря о нем нельзя не видеть, с одной стороны, добросовестного труда миллионов советских людей, позволившего создать целые отрасли промышленности, возводить новые предприятия, делать научные открытия, а с другой — снижения темпов экономического роста, стагнации, “остаточного принципа” в социальной сфере, сложной международной обстановки.
В 60 — 80-е г. резко усилилась роль партийно-административной бюрократии, серьезный кризис поразил Коммунистическую партию. Советское государство нуждалось в создании качественно новой политики, в кардинальных экономических, социальных и культурно-идеологических реформах.
Основные тенденции развития СССР в 80-е гг.
Хозяйственный застой. Коммунистическая идеология представляла социалистическую экономику в виде гигантской централизованно управляемой «фабрики», которая работает на плановой основе и находится в общественной собственности. Главное преимущество социалистического хозяйства усматривалось в создании системы единого государственного планирования всех сфер производства и распределения, которое не должно было допустить присущих капитализму кризисов перепроизводства, скачкообразности и вытекающих из этого социальных потрясений. Считалось, что достичь стабильного поступательного развития можно только за счет введения государственной монополии на все производственные ресурсы, сведя к минимуму проявления рынка. Подготовкой пятилетнего плана и разработкой на его основе годовых планов для предприятий занимался особый орган управления – Госплан. Один раз в пять лет сначала очередной съезд КПСС, а затем сессия Верховного Совета СССР утверждала пятилетний план экономического развития страны. План определял те показатели, которых союзные и республиканские министерства и ведомства, государственные предприятия и колхозы должны добиться в течение предстоящей пятилетки. Их снабжением всеми необходимыми ресурсами также осуществлялось централизованно через другой орган управления – Госснаб.
Предприятия СССР торговали друг с другом и продавали свои товары населению. Но это не было рыночной торговлей. Цены на продукцию устанавливало государство, оно же определяло объемы производства и направление товарных потоков. В отличие от стран с рыночной экономикой в СССР извлечение прибыли не было главным мотивом хозяйственной деятельности предприятий. Они управлялись и стимулировались к выполнению планов исключительно административными методами. И хотя невыполнение плана могло сказаться на размерах получаемых сотрудниками премий, главным его последствием руководитель считал угрозу своей карьере. За ходом выполнения планов следили не только министерства и ведомства, но и дублирующие их комитеты КПСС. В каждом территориальном партийном комитете обязательно имелись промышленный и сельскохозяйственный отделы, которые отвечали за выполнение планов. Поскольку руководители абсолютного большинства предприятий и организаций были членами КПСС, выполнение планов считалось не только административной, но и партийной обязанностью.
К числу крайне неблагоприятных последствий для командной экономики следует отнести замедление научно-технической революции – нацеленности производства на внедрение научных достижений. Причина заключалась отнюдь не в отсутствии научно-технических достижений. Напротив, советская фундаментальная наука в те времена буквально ошеломила весь мир своими успехами. Но для внедрения этих достижений в массовое производство требовалась соответствующая мотивация - личная заинтересованность работника. Страх перед наказанием, характерный для сталинской эпохи, стал уходить в прошлое, а надежды на то, что сознательность станет массовым явлением, связывались с будущим. Следовательно, личный интерес, основывающийся на принципах мобилизационной системы, не мог стать фактором качественного изменения советской экономики.
Экономика страны по-прежнему держалась на добыче и продаже сырья, хотя Советский Союз и был на первом месте в мире по производству стали и чугуна. Как и раньше, лучшие предприятия входили в состав военно-промышленного комплекса, который оказывал серьезное влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны. Задания одиннадцатой пятилетки (1981 - 1985 гг.) не были выполнены ни по одному показателю. Резко сократились капиталовложения в социальную сферу. В 1971 - 1985 гг. налицо была отрицательная динамика роста по важнейшим экономическим показателям. Темпы роста национального дохода составляли в восьмой пятилетке 41 %, в девятой - 28 %, в десятой - 21 %, в одиннадцатой - 17 %. Рост производительности труда в восьмой пятилетке был равен 37 %, в девятой - 25 %, в десятой - 17 %. Советская экономика опускалась до уровня простого воспроизводства, которая была способна только удовлетворять уже сложившиеся потребности населения. Между тем запросы людей постепенно росли и вступали во все более острое противоречие с возможностями отечественной экономики. Результатом этого стал хронический дефицит промышленных и продовольственных товаров, затрагивающий часто и товары первой необходимости. Хуже всего с товарным снабжением дела обстояли в отдаленных от Центра регионах – в Сибири, на Севере, Урале и Дальнем Востоке. Не последнюю роль в создании такой ситуации сыграли и сложившиеся диспропорции в советской экономике, связанные с усиливающейся гонкой вооружений. Расходы на оборону отвлекали средства и усилия от гражданского производства.
Отказ от реформ неизбежно подталкивал к рутинному решению социально-экономических проблем: отсутствие качественных товаров и продовольствия собственного производства начинает восполняться все нарастающим импортом. Советский Союз стал крупнейшим в мире импортером зерна. К середине 80-х гг. каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна. СССР был вынужден заключать долгосрочные соглашения о поставках зерна, взять обязательства ежегодно закупать не менее 9 млн т в США, 5 млн т в Канаде, 4 млн т в Аргентине. Источником средств для закупок за рубежом становятся в первую очередь доходы от вывоза топлива и полезных ископаемых. В связи с этим главным приоритетом промышленного развития становится добывающий, в первую очередь топливно-энергетический комплекс. Начинается ускоренное развитие нефте- и газодобычи в Западной Сибири. Одновременно стремительный рост происходил и в других отраслях сырьевого производства - угольной, лесопромышленной, добыче и обработке цветных металлов. В развитии топливно-энергетического комплекса, в освоении природных богатств Сибири были достигнуты грандиозные успехи. По сей день основу российской экономики составляют добывающие отрасли. Все эти мероприятия проводились за счет отставания тех отраслей, которые определяли научно-технический прогресс: электроники, машиностроения, робототехники и др.
В 60-е гг. - первой половине 80-х возникла глубокая потребность в социально-экономическом обновлении, в выработке новой политики, новых приоритетов. Однако эта потребность не была реализована. В результате все более усиливались деформации в экономической и социальной жизни. Страна в области экономики шла к стагнации, данный период получил название «хозяйственный застой», нарастали кризисные явления. 20 лет (1964-1984) оказались периодом упущенных возможностей, когда СССР окончательно и бесповоротно отстал от передовых стран мира.
Политический застой. В 1977 г . была принята Конституция СССР, в основу которой была положена концепция «развитого социализма». По Конституции политическую основу государства составляли советы народных депутатов.Ядром политической системы общества «развитого социализма» называлась Коммунистическая партия . Статья шестая Основного закона закрепляла за КПСС роль руководящей и направляющей силы общества. Однако в реальной жизни авторитет Коммунистической партии падал, в стране росло недовольство. Бюрократия времен «застоя» характерна тем, что высшее руководство страны в большинстве своем стало состоять из очень пожилых людей. Средний возраст членов Политбюро достиг 68 лет. Многие из них страдали тяжелыми болезнями, в том числе и сам Л.И. Брежнев, который в 1976 году перенес инсульт. На фоне всего этого происходит стремительное разложение властных и управленческих структур, правоохранительных органов, хозяйственных, научных, учебных учреждений. Взяточничество, хищения государственного имущества, фальшивая отчетность о состоянии экономики, установление связей представителей власти с преступным миром - все это достигло таких размеров, что становится невозможным предотвращать скандальные ситуации. В 60 - 80-е г. резко усилилась роль партийно-административной бюрократии, серьезный кризис поразил Коммунистическую партию. Советское государство нуждалось в создании качественно новой политики, в кардинальных экономических, социальных и культурно-идеологических реформах, а Генеральный секретарь коллекционировал награды и титулы, получал знаки Маршала Советского Союза и - в мирное время - четыре золотые звезды Героя Советского Союза и высший военный орден Победы. Абсолютная власть Генерального секретаря ЦК КПСС лишила его способности к критической самооценке. В стране установилась поистине «геронтократия» (власть стариков).
Смерть Л.И. Брежнева в 1982 г. привела к власти Ю.В. Андропова, который был избран Генеральным секретарем ЦК КПССиПредседателем Президиума Верховного Совета СССР, с 1967 по 1982 года он являлся председателем КГБ СССР. Вес Андропова в кругах руководства страны, во-первых, определял тем влиянием, которое он приобрел благодаря руководству органами госбезопасности. Во-вторых, сыграли свою роль его личные качества: ум, высокая образованность, аскетизм в сочетании с авторитарностью и нетерпимостью к инакомыслию. Личность Андропова отвечала интересам различных группировок внутри ЦК и Политбюро. Он четко обозначил приоритеты новой политики: «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, но начинать надо именно с нее». В первой половине 1983 г. развернулась кампания по укреплению трудовой дисциплины. Устраивались облавы в кинотеатрах, банях, магазинах с целью выявления тех, кто находился там в рабочее время. Советские граждане узнали о масштабах выявленных злоупотреблений. В ходе операции «Паутина» были доказаны многомиллионные хищения в торговле, которые имели массовый характер. Широкий резонанс имели такие расследования, как «узбекское дело», обнаружившее многолетние масштабные махинации с хлопком, «краснодарское дело», «дело руководства МВД». Борьба с коррупцией сопровождалась серьезным кадровым обновлением – в среднем более 30% партийных функционеров были вынуждены оставить свои посты. Впервые за долгие годы прозвучали объективные оценки состояния советского общества, признания противоречий и накопившихся проблем. Но правление Андропова продолжалось менее полутора лет. В феврале 1984 г. Ю.В. Андропов, страдавший множеством хронических болезней, ушел из жизни.
После его кончины в 1984 г. преемником стал К.У. Черненко. Год его пребывания у власти (1984 - 1985 гг.) не принес никаких ощутимых событий ни во внутренней, ни во внешней политике. В 1985 г. Генеральным секретарем после смерти К.У. Черненко стал самый молодой член Политбюро 54-летний М.С. Горбачев. 11 марта прошло заседание Политбюро. Первым слово взял Громыко и предложил на пост генерального секретаря кандидатуру Горбачева. Все члены Политбюро поддержали это предложение, и в тот же день пленум ЦК КПСС единогласно избрал М.С. Горбачева руководителем партии. Похоронив трех генеральных секретарей за 28 месяцев, партийная верхушка осознала неизбежность передачи кормила власти в руки нового поколения руководителей.
С приходом к власти М.С. Горбачева закончилась целая эпоха в развитии Советского государства. «Брежневский» период строительства «развитого социализма» ассоциируется с понятием «застоя». Именно этот термин появился в период перестройки для характеристики предшествующих полутора десятилетий. Однако время «застоя» было в реальности весьма противоречивым, полным контрастов. Говоря о нем нельзя не видеть, с одной стороны, добросовестного труда миллионов советских людей, позволившего создать целые отрасли промышленности, возводить новые предприятия, делать научные открытия, а с другой - снижения темпов экономического роста, стагнации, «остаточного принципа» в социальной сфере, сложной международной обстановки.
Ускорение социально-экономического развития. Уже через месяц после избрания на апрельском (1985 г.) пленуме ЦК КПСС М.С. Горбачев обозначил основные контуры нового курса, объявил о реформировании системы. Новый генеральный секретарь выдвинул идею ускорения социально-экономического развития СССР. Под его руководством была пересмотрена программа КПСС и разработана ее новая редакция, утвержденная ХХVII съездом КПСС (25 февраля – 6 марта 1986 года). Новая редакция снимала задачу непосредственного строительства коммунизма. Основной упор делался на планомерное и всестороннее совершенствование социализма на основе ускорения социально-экономического развития страны.
Взяв курс на ускорение социально-экономического развития, новое руководство СССР разработало план двенадцатой пятилетки (1986-1990) по аналогии с довоенными пятилетками – с обширной строительной программой, как план «второй индустриализации». План был одобрен ХХVII съездом КПСС и после утверждения Верховным Советом СССР стал законом. Главное внимание в плане было уделено тяжелой промышленности. Роль ключевого звена реконструкции народного хозяйства отводилась машиностроению. Перейти от производства отдельных станков к производственным комплексам и промышленным роботам, подвести новый класс машин под народное хозяйство, придав ему ускорение, - такова была «генеральная линия» М.С. Горбачева и Н.И. Рыжкова (председателя Совета Министров СССР в 1985-1990 гг.) в 1985-1986 гг. Реализация этой линии требовала больших капиталовложений, а также энтузиазма трудящихся. Действовали в основном привычными методами административного руководства. Убедившись, что моральное поощрение выпуска высококачественной продукции путем введения государственного Знака качества ожидаемого эффекта не дало, правительство 12 мая 1986 г. ввело государственную приемку готовой продукции.
Для выполнения плана пятилетки необходимо было наращивать доход темпами не ниже 4% в год. Однако выдержать этот темп не удалось. Падение темпов в значительной мере было связано с развернувшейся в 1985 г. под руководством члена Политбюро ЦК КПСС Е.К. Лигачева кампанией по борьбе с пьянством и алкоголизмом. Свертывание государственного производства спиртного подорвало бюджет, который недополучил десятки миллиардов рублей, привело к массовому росту самогоноварения и сахарному дефициту. М.С. Горбачев называл сумму 7 млрд. рублей бюджетных потерь, Н.И. Рыжков – 67 млрд. руб., В.С. Павлов – 200 млрд. руб. К осени 1988 г. правительство было вынуждено снять ограничения на продажу спиртных напитков.
Начало правление М.С. Горбачева было омрачено страшными катастрофами: взрывом атомного реактора на Чернобыльской атомной электростанции 26 апреля 1986 года; гибелью пассажирского теплохода «Адмирал Нахимов» близ Новороссийска. Во всех случаях причиной катастроф стала халатность конкретных исполнителей в результате отсутствия должной дисциплины. Затраты на ликвидацию последствий сказались на бюджете страны. В 1989 г. Н.И. Рыжков на заседании Политбюро назвал цифру расходов в 8 млрд. рублей.
На уменьшение темпов роста национального дохода повлияли и другие обстоятельства. Неблагоприятная экономическая конъюнктура сложилась и на мировом рынке. Резко упали цены на нефть - важнейший предмет советского экспорта. Вызванное им сокращение валютных доходов СССР совпало с увеличением капиталовложений в машиностроение, сокращением закупок товаров народного потребления за рубежом. Следствием этого становился сначала финансовый, а затем экономический кризис.
Попытки совершенствования методов управления экономикой путем централизации (создание бюро Совета Министров по машиностроению, Госагропрома) не принесли предполагаемых результатов. После кратковременного подъема 1985-1986 гг. темпы развития экономики начали резко снижаться.
Перестройка. Уже в 1987 г. возникла угроза срыва курса на ускорение. В декабре 1987 г. промышленное производство сократилась на 6% по сравнению с декабрем 1986 г. Поэтому было решено перейти к перестройке экономической системы как главному средству достижения ускорения. Отныне ускорение становилось целью, а перестройка рассматривалась как средство ее достижения. Экономические изменения осуществлялись в трех направлениях:
Повышение экономической самостоятельности государственных предприятий.
Развитие частной инициативы и предпринимательства в тех сферах, где оно было «социально оправдано».
Привлечение иностранных инвестиций путем создания совместных предприятий.
Осенью 1986 г. Верховный Совет СССР принял закон об индивидуальной трудовой деятельности. Государство разрешало гражданам работать не на государственных предприятиях и не в коллективных хозяйствах, а индивидуально, на самих себя. Второй шаг экономической реформы – Закон о государственном предприятии (объединении) 1987 г., предоставивший значительные права предприятиям и их трудовым коллективам. Предприятия должны были стать самостоятельными хозяйственными единицами, не централизованно, а самостоятельно выбирать себе партнеров, закупать сырье и реализовывать продукцию. Однако цены как важнейший рычаг социальной политики государство не решилось сделать свободными, что существенно снижало хозяйственную самостоятельность предприятий.
Предприятия получили право внешнеэкономических связей, в том числе создания совместных предприятий и свободной продажи части своей продукции на внешнем рынке. Государство, таким образом, ослабило монополию на внешнюю торговлю, введенную еще в 1918 г. В то же время большинство производимой продукции, а в иных случаях ее всю государство включало в госзаказ, выводило из свободной продажи, что лишало предприятия свободы самофинансирования. Но было обещано госзаказ постепенно сокращать, включая предприятия в хозрасчетные отношения. Трудовые коллективы получили право (в 1990 г. ликвидировано) выбирать руководителей всех рангов и рабочего контроля деятельности администрации.
Закон о кооперации был принят Верховным Советом СССР в мае 1988 г. по докладу Рыжкова. Кооперативы платили государству лишь налоги, в то время как государственные предприятия, кроме налогов, автоматически перечисляли часть прибыли государству. Поэтому кооперативы оказались в выигрышном положении – они могли платить работникам зарплату в 2-3 раза выше, чем на госпредприятиях. Кооперативы стали главным каналом перевода безналичных денег в наличные, что заставило правительство резко увеличить денежную эмиссию. До этого миллиарды безналичных рублей на счетах госпредприятий существовали только для взаиморасчетов между ними. Теперь огромная денежная масса направилась на потребительский рынок. Менее чем за год опустели полки в магазинах и склады. Социально-экономическая ситуация в стране резко обострилась Кооперативы демонополизировали право госпредприятий на внешнеэкономическую деятельность. Это право использовалось для перекачки товаров и денег за рубеж.
В 1989 году началась социально-экономическая перестройка аграрного сектора. На мартовском (1989) пленуме ЦК КПСС было решено отказаться от сверхцентрализованного управления агропромышленным комплексом, распустить созданный в 1985 г. Госагропром СССР. Признавалось равенство пяти форм хозяйствования на земле: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, кооперативов, крестьянских (фермерских) хозяйств.
Данные реформы оказались губительны для экономики. Освободившись от контроля, директора многих предприятий первым делом повысили зарплаты себе и своим подчиненным. Потребление в целом стало расти быстрее, чем производство. Установились прочные связи директоров предприятий с криминалом.
На рубеже 1989-1990 гг. стало очевидным, что необходим переход к рынку во всех отраслях народного хозяйства (кроме оборонной и тяжелой промышленности). Однако государство не торопилось отказываться от монополии на управление экономикой. В связи с этим была сделана попытка найти золотую середину - провозглашен переход к модели «регулируемого рынка», т. е. план и рынок должны были сочетаться. Эта идея была закреплена постановлением Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике в СССР» в июне 1990 г. В основе концепции лежала программа «арендизации экономики» (главный разработчик Л.И. Абалкин), которую предстояло реализовывать с 1991 до 1995 г. Предполагалось перевести на аренду 20 % промышленных предприятий. На первом этапе (1990-1992 гг.) планировалось использовать как директивные методы управления, так и экономические рычаги, роль которых постепенно должна возрастать. На втором этапе (1993-1995 гг.) ведущее место отводилось уже экономическим методам руководства.
В июле 1990 г. на встрече Президента СССР М.С. Горбачева и председателя Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцина была достигнута договоренность о разработке альтернативной программы. Была создана комиссия под руководством академика С.С. Шаталина и заместителя председателя Совета Министров РСФСР Г.А. Явлинского. Комиссия Шаталина – Явлинского подготовила общесоюзную «Программу 500 дней». В качестве первого решающего шага предусматривалась стабилизация финансово-денежной системы. Цены на основные продукты и товары планировалось сохранить неизменными, по мере стабилизации рубля они должны были «отпускаться» по группам товаров при сохранении контроля над ценами на другие товары. В программе были предусмотрены такие меры, как разгосударствление и приватизация экономики, вопросы структурной перестройки народного хозяйства, внешнеэкономической деятельности и валютной политики, социальной защиты населения. Поскольку «Программа 500 дней» предусматривала лишение государства монополии на экономическую власть, она была отклонена.
К лету 1991 года было принято более 100 законов, постановлений, указов по экономическим вопросам. Эти законы затрагивали основы экономических отношений в стране, вопросы собственности, земли, деятельности предприятий, организацию местного самоуправления и местного хозяйства. Новые рыночные законы должны были способствовать регулированию процесса децентрализации и разгосударствления собственности, ликвидации крупных промышленных монополий, созданию акционерных обществ, развитию мелких предприятий, создать условия для обеспечения свободы хозяйственной деятельности и предпринимательства. Однако большинство из них не работало из-за противодействия со стороны республиканских властей.
Если в 1986-1988 гг. национальный доход медленно, но рос, то с 1989 г. началось его падение. Реальные доходы населения стали сокращаться. В стране усилился дефицит всех товаров. Цены на них росли. Отчужденность людей от результатов своего труда возросла. Благодаря гласности все эти проблемы стали остро осознаваться. По стране прокатилась волна забастовок. В декабре 1990 г. глава правительства СССР Н.И. Рыжков слег с инфарктом.
Тупик, в который зашла экономическая реформа, был во многом обусловлен нерешительностью правительства СССР в вопросах ценовой политики. По инициативе Рыжкова в 1986 г. была запланирована реформа ценообразования путем освобождения цен прежде всего на сельскохозяйственную продукцию, отказа от государственный дотаций сельхозпроизводства. Но до весны 1991 г. союзное руководство так и не решилось на реформу, опасаясь социальных потрясений, которые тем не менее начались и были вызваны растущим товарным дефицитом.
В 1991 г. новый премьер-министр СССР В.С. Павлов осуществил денежную реформу. В январе 1991 г. он провел обмен старых пятидесяти- и сторублевых купюр на новые. Обмен преследовал две цели: борьба с фальшивомонетчиками, поставить под контроль и частично обесценить теневые капиталы. В апреле 1991 г. была проведена реформа розничных цен. Сохранялись действующие цены на медикаменты, некоторые виды тканей, обуви, трикотажные изделия, игрушки, бензин, керосин, электроэнергию, газ, уголь, а также на водку. На большую группу основных товаров народного потребления были установлены предельные размеры повышения цен. В среднем цены значительно выросли. Это должно было снять проблему дефицита, сведя на нет сбережения граждан, которые в 1991 г. только в Сбербанке составляли около 400 млрд. рублей. «Павловское» повышение цен сопровождалось 40-процентной компенсацией вкладов, которой можно было воспользоваться лишь с конца 1991 г. Одновременно вклады граждан были заморожены - введены ограничения на снятие средств и закрытие счетов. Однако принятые меры не спасли положение. Вместо ускорения социально-экономического развития непоследовательная и непродуманная экономическая политика Горбачева привела к падению производства, снижению уровня жизни населения и его массовому недовольству руководством КПСС. Административные методы уже не срабатывали, экономическими методами власть овладеть не сумела, все более становились необходимыми новые, политические методы руководства.
Политические реформы. Причины неудач экономической реформы М.С. Горбачев видел в сопротивлении номенклатуры. На январском пленуме ЦК КПСС (1987) М.С. Горбачев поставил задачу демократизации партии, системы управления, советского общества в целом. Таким образом, не завершив экономические преобразования, руководство страны перешло к политической реформе. Следствием такого расширения задач внутри КПСС произошло выделение радикального и консервативного крыла. В октябре 1987 г. на пленуме ЦК КПСС первый секретарь Московского горкома, кандидат в члены Политбюро Б.Н. Ельцин выступил с критикой стиля работы секретариата ЦК КПСС и персонально члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС Е.К. Лигачева. Ельцин завершил свое выступление просьбой об отставке. Пленум осудил выступление Ельцина как политическую ошибку, однако слухи о его радикальных высказываниях широко распространились. Отставка Ельцина окружила его имя ореолом гонимого за правду.
Широким шагом на пути политической реформы стала ХIX всесоюзная партийная конференция (28 июня -1 июля 1988 г.), на конференцию оказались избраны многие получившие известность сторонники перемен, в том числе от Карелии Б.Н. Ельцин, работавший министром в правительстве СССР. Конференция приняла резолюцию «О демократизации советского общества и реформе политической системы» и «О неотложных мерах по практическому осуществлению реформы политической системы страны». Конференция постановила реформировать систему Советов, которые составляли политическую основу СССР и основу госаппарата. Обеспечение полновластия Советов было определено как решающее направление реформы политической системы. Главным решением конференции стало предложенное Горбачевым и включенное в резолюцию «О демократизации» положении о совмещении должностей председателей Советов и первых секретарей соответствующих партийных комитетов снизу доверху. Смысл этой меры состоял в том, чтобы переместить центр власти из партийных органов в Советы.
В ноябре 1988 г. были приняты законы «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР» и «О выборах народных депутатов СССР». Ими кардинально перестраивался верхний этаж системы Советов. Высшим органом государственной власти становился Съезд народных депутатов (СНД) в составе 2250 человек. Съезд из своего состава избирал Верховный Совет в составе 544 человека как постоянно действующий законодательный, распорядительный и контрольный орган государственной власти (он состоял из двух равных по численности и правам палат: Совета Союза и Совет Национальностей). Должность председателя Президиума Верховного Совета СССР упразднялась, вводилась должность председателя Верховного Совета СССР, избираемого Съездом народных депутатов.
Изменения в избирательной системе предусматривали не только избрание депутатов от территориальных и национально-территориальных округов, но и прямое представительство от официально зарегистрированных общественных организаций. К их числу впервые была отнесена и КПСС. Правовое закрепление получил принцип альтернативных выборов.
26 марта 1989 г. состоялись выборы народных депутатов СССР. Они были первыми общенациональными конкурентными выборами. Предвыборная кампания сопровождалась ожесточенной полемикой в печати, на встречах с избирателями и на массовых митингах. 29 секретарей обкомов и горкомов КПСС проиграли выборы. В крупнейшем в стране Московском национально-территориальном округе победил Б.Н. Ельцин, набравший 89 % голосов.
25 мая – 9 июня 1989 г. состоялся I Съезд народных депутатов СССР. Он избрал председателя Верховного Совета СССР М.С. Горбачева, его первого заместителя А.И. Лукьянова, утвердил председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова. Сформировал комиссии по политической и правовой оценке советско-германского пакта о ненападении 1939 г., по оценке решения о вводе советских войск в Афганистан, по расследованию событий в Тбилиси 9 апреля 1989 г., по подготовке новой Конституции.
Основное значение Съезда состояло не в принятых им решениях, а в широкой политической дискуссии, транслировавшейся телевидением в прямом эфире. Академик А.Д. Сахаров предложил Съезду принять Декрет о власти и отменить статью 6 Конституции СССР о руководящей роли партии. Б.Н. Ельцин выступил с развернутой критикой положения в стране. Экономист Г.Х. Попов изложил программу радикальных экономических реформ. На всю страну прославились А.А. Собчак, А.М. Оболенский и другие ораторы. При этом большинство депутатов вовсе не разделяли радикальных настроений. Б.Н. Ельцин при выборах в Верховный Совет СССР был забаллотирован, выбранный в состав депутат из Омска А.И. Казанник взял самоотвод и тем самым уступил место Ельцину.
В последний день работы Съезда было сообщено о создании Межрегиональной депутатской группы (МДГ), объединившей 256 радикально настроенных депутатов. После Съезда главным лозунгом МДГ стала отмена статьи 6 Конституции СССР. По существу это было требования ухода КПСС от власти. Таким образом, летом 1989 г. в России возникло легальное антикоммунистическое движение. Под этим лозунгом проходили все более массовые митинги. 11 февраля 1990 г. в Москве состоялся антикоммунистический митинг, в котором по оценке участвовали полмиллиона москвичей. 25 февраля аналогичные митинги прокатились по многим городам России.
Ответом М.С. Горбачева на разворачивавшееся в России антикоммунистическое движение, на экономические трудности, межнациональные конфликты и сепаратизм стала реорганизация системы власти.. III Съезд народных депутатов СССР (12-16 марта 1990 г.) принял изложение 6 статьи Конституции следующим образом: «Коммунистическая пария Советского Союза, другие политические партии, а также профсоюзные, молодежные, иные общественные организации и массовые движения через своих представителей, избранных в Советы народных депутатов, и в других формах участвуют в выработке политики Советского государства, в управлении государственными и общественными делами». Таким образом, Конституция допускала возможность создания некоммунистической политической партии. В итоге государство переставало быть однопартийным. Одновременно в Конституцию вводилась 127-я статья, учреждающая пост Президента СССР. Тем самым в Советском Союзе устанавливался основной принцип демократии – разделение властей. Президент СССР избирался гражданами СССР на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании сроком на пять лет. Однако было принято решение избирать первого Президента СССР Съездом народных депутатов. За М.С. Горбачева проголосовали 1329 депутатов, против - 495. Остальные воздержались или отсутствовали. Таким образом, М.С. Горбачева поддержали около 60 % депутатов. Менее года назад, 25 мая 1989 г. за его избрание председателем Верховного Совета проголосовало 94 % депутатов. Результат голосования нанес болезненный удар по престижу Президента СССР.
Начало конституционного кризиса СССР. В мае 1990 г. в Москве начал работу I Съезд народных депутатов РСФСР. Главными вопросами стали: выборы председателя Верховного Совета РСФСР, выборы Верховного Совета РСФСР и принятие Декларации о государственном суверенитете РСФСР. 29 мая 1990 г. Б.Н. Ельцин был избран председателем Верховного Совета РСФСР в третьем туре голосования с перевесом в 4 голоса (535 – за, при необходимых 531).
12 июня 1990 г. принята Декларация о государственном суверенитете России (917 за, 13 против, 9 воздержались). Согласно Декларации, высшей целью суверенитета было обеспечение каждому человеку неотъемлемого права на достойную жизнь, свободное развитие и пользование родным языком, а каждому народу – на самоопределения в избранных им национально-государственных и национально- культурных формах.
Декларация провозгласила верховенство Конституции РСФСР и законов РСФСР на всей территории России и право республики приостанавливать на своей территории действия актов Союза ССР, вступавших в противоречие с суверенными правами РСФСР.
Декларация стала главным решением вновь избранных российских депутатов. Россия сделала первый и решительный шаг на пути к независимости и разрушению Советского Союза. Реализуя курс I Cъезда РСФСР, 24 октября 1990 г. Верховный Совет РСФСР принял закон, давший право российским органам власти приостановить действие союзных актов в том случае, если они нарушали суверенитет России. Закон предусматривал введение в действие решений высших органов государственной власти СССР, указов и других актов Президента СССР лишь после их ратификации Верховным Советом РСФСР.
Вслед за российским парламентом декларацию о суверенитете приняли: Узбекистан, Молдова, Украина, Белоруссия. Вслед за ними суверенитет провозгласили: Татарстан, Башкортостан, Бурятия, Абхазия, Грузия. Таким образом, летом – осенью 1990 г. Россия спровоцировала начало процессов распада СССР, а союзный Центр подтолкнул центробежные силы в России.
IV Съезд народных депутатов СССР в декабре 1990 г. предоставил Президенту СССР новые чрезвычайные полномочия: непосредственно руководить правительством, преобразованным в Кабинет министров; возглавлять Совет Федерации и Совет Безопасности СССР. Был учрежден пост вице-президента, на который избран Г.И. Янаев. Съезд также принял решение провести референдум о сохранении Советского Союза. Данные решения и последующие силовые акции в Вильнусе и Риге стали поводом для выступления Б.Н. Ельцина 19 февраля 1991 г. по Центральному телевидению. Заявив о том, что Президент СССР подвел страну к диктатуре, он потребовал от него уйти в отставку. Выступление Ельцина привело к расколу в российском руководстве.
17 марта 1991 г. состоялся всесоюзный референдум о сохранении СССР. Большинство россиян (71,3 %) сказали «да» сохранению СССР. 23 апреля 1991 г. в Ново-Огареве, под Москвой, было принято совместное заявление о безотлагательных мерах по стабилизации обстановки в стране и преодолению кризиса («Заявление 9+1»). Его подписали Президент СССР и руководители 9 союзных республик. К процессу не присоединились руководители Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Армении и Молдавии. Заявление рассматривалось как реальный путь к сохранению обновленного Союза, к стабилизации обстановки в стране. В заявлении декларировалась необходимость не позднее 6 месяцев после подписания Союзного договора подготовить и принять новую Конституцию Союза.
Верховный Совет РСФСР решил сделать новый шаг по пути укрепления суверенитета России, учредив пост Президента РСФСР. 12 июня 1991 г. состоялись выборы Президента РСФСР. На пост президента был избран Б.Н. Ельцин.
ГКЧП. 2 августа 1991 г. Президент СССР объявил по Центральному телевидению, что 20 августа Россия, Казахстан и Узбекистан начнут процедуру подписания нового Союзного договора. После этого Горбачев уехал в отпуск в Крым.
19 августа 1991 г. был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Формально его возглавил вице-президент СССР Г.И. Янаев. В состав комитета вошли: премьер-министр В.С. Павлов, министр обороны Д.Т. Язов, министр внутренних дел Б.К. Пуго, председатель КГБ В.А. Крючков, заместитель председателя Совета обороны при Президенте СССР О.Д. Бакланов, президент Ассоциации государственных предприятий промышленности, строительства, транспорта и связи СССР А.И. Тизяков, председатель Крестьянского союза СССР В.А. Стародубцев. В «Заявлении советского руководства», переданном по ЦТ утром 19 августа 1991 г. сообщалось, что в отдельных местностях СССР в срок на 6 месяцев с 19 августа вводится чрезвычайное положение с целью положить конец «конфронтации, хаосу, анархии». На этот период высшая власть в стране переходила в руки ГКЧП, решения которого обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти на всей территории СССР. По распоряжению ГКЧП в Москву были введены войска и бронетехника. Уже утром 19 августа здание Верховного Совета России стали окружать москвичи, опасаясь разгона российского парламента и готовые его защищать. В обращении «К гражданам России» Б.Н. Ельцин, председатель правительства И.С. Силаев и и.о. председателя Верховного Совета России Р.И. Хасбулатов охарактеризовали действия ГКЧП как реакционный, антиконституционный переворот с насильственным отстранением от власти законно избранного президента страны и объявили все решения ГКЧП незаконными. Б.Н. Ельцин издал указ: все решения ГКЧП не имеют силы на территории России. Вокруг Белого дома развернулось строительство баррикад. Перед лицом этой решимости ГКЧП так и не осмелились отдать приказ на штурм. Утром 22 августа 1991 г. Верховный Совет РСФСР выслал к Горбачеву в Форос делегацию во главе с вице-президентом РСФСР А.В. Руцким, чтобы привести Президента в Москву. Члены ГКЧП были арестованы. Президент СССР по Центральному телевидению отметил «выдающуюся роль Президента России, который стал в центре сопротивления заговору и диктатуре».
Распад СССР и образование СНГ. 23 августа на чрезвычайной сессии ВС РСФСР в присутствии М.С. Горбачева и вопреки его возражениям Президент России Б.Н. Ельцин подписал указ «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР» на том основании, что она поддержала попытку государственного переворота. Фактически это был запрет КПСС. 24 августа М.С. Горбачев объявил об отставке с поста генерального секретаря ЦК КПСС и призвал партию самораспуститься. 6 ноября 1991 г. Ельцин издал указ о запрете деятельности КПСС на территории РСФСР и Компартии РСФСР.
По настоянию российского руководства 25 августа М. Горбачев ликвидировал Кабинет министров СССР. Вместо него был создан Комитет по оперативному управлению народным хозяйством во главе с премьер-министром РСФСР И.С. Силаевым.
2 сентября Президент СССР и высшие руководители 10 союзных республик выступили с заявлением, в котором фактически приостановили действие Конституции СССР, объявили переходный период для принятия новой Конституции и констатировали создание Государственного совета в составе Президента СССР и высших должностных лиц 10 республик. V Съезд народных депутатов СССР (3-5 сентября 1991 г.) принял два акта: закон «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период» и постановление «О мерах, вытекающих из совместного заявления Президента СССР и высших руководителей союзных республик и решений внеочередной сессии Верховного Совета СССР», было решено прекратить деятельность Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР, т.е. фактически распустил высшие органы государственной власти СССР. Решения V Съезд народных депутатов СССР означало нормативное решение о разрушении СССР.
6 сентября на первом заседании Госсовета была признана независимость Латвии, Литвы, Эстонии. В том же месяце депутаты от России и других республик были отозваны из Верховного Совета СССР, председатель которого, А.И. Лукьянов также был арестован за поддержку ГКЧП. Союзные структуры власти и управления фактически перестали существовать. На территории России власть была сосредоточена в руках Президента РСФСР и Съезда народных депутатов России. Попытка Президента СССР возродить новоогаревский по доработке и подписанию нового союзного договора блокировалась как Россией, так и Украиной.
Финал ГКЧП означает завершение исторического периода, характеризуемого словом «перестройка». Задуманная окружением М. Горбачева как мера спасения СССР, акция ГКЧП ускорила его распад, позволив руководству России выступить в роли защитника законности. 8 декабря 1991 г. в Беловежской Пуще руководители трех республик (Президент России Б. Ельцин, президент Украины Л. Кравчук, председатель ВС Белоруссии С. Шушкевич) подписали Беловежское соглашение, в котором заявили о прекращении существования СССР как геополитической реальности и субъекта международного права и о создании Содружества Независимых Государств (СНГ) без единых органов власти и управления. Это соглашение открыло новую страницу российской истории. 12 декабря 1991 г. после часового обсуждения Верховный Совет РСФСР ратифицировал соглашение. 21 декабря в Алма-Ате 11 республик подписали соглашение о ликвидации СССР и создании СНГ («Алма-атинское соглашение»). 25 декабря Президент СССР сложил свои полномочия. В тот же день ВС России установил вместо РСФСР новое официальное наименование государства – Российская Федерация. Над Кремлем был поднят трехцветный российский флаг. 26 декабря Верховный Совет СССР решением одной палаты (Совета Союза, председатель К. Лубенченко) официально признал роспуск СССР и самоликвидировался.
Духовная жизнь СССР в 80-е годы XX века. 1985 год стал рубежным в духовной жизни СССР. Провозглашенный принцип гласности создавал условия для большей открытости, разнообразия тем и подходов в средствах массовой информации. Гласность не была равнозначна утверждению принципа свободы слова и возможности беспрепятственного и свободного выражения мнений. Но удержать гласность в узде, в дозированных объемах оказалось невозможным, особенно после аварии на Чернобыльской АЭС, когда обнаружилась неготовность руководства страны дать объективную информацию и поставить вопрос о политической ответственности за трагедию.
В обществе гласность стала рассматриваться как отказ от идеологической цензуры в освещении текущих событий и в оценках прошлого. Это рождало, как казалось, неисчерпаемые возможности для открытого обсуждения наболевших проблем в средствах массовой информации. В центре общественного внимания первых лет перестройки оказалась публицистика. В 1987-1988 гг. в печати широко обсуждались самые злободневные темы, выдвигались спорные точки зрения о путях развития страны. В эпицентре внимания оказались авторы из числа видных экономистов, социологов, историков и журналистов. Невероятно выросла популярность изданий, печатавших статьи о провалах в экономике и социальной политике: «Московских новостей», «Огонька», «Аргументов и фактов» (тираж 1989 г. 30 млн. экземпляров), «Литературной газеты». Широко обсуждались публикации Л.И. Абалкина, Н.П. Шмелева, Л.И. Пияшевой, Г.Х. Попова, Т.И. Корягиной о проблемах экономического развития страны. А.С. Ципко предложил критическое осмысление ленинского идейного наследия и перспектив социализма, Ю.Д. Черниченко призывал пересмотреть аграрную политику в стране. Экономическая публицистика сыграла важную роль в формировании у населения, антиноменклатурных настроений. Публицистика обнажила пропасть между словами и делами партии, неэффективностью действовавшей административно-командной системы управления экономикой. Люди задумывались о причинах отторжения достижений научно-технического прогресса, отсутствия стимулов к труду, отчуждения рабочего класса и крестьянства от средств производства, низкого уровня жизни россиян. В общественном сознании сформировалось представление: «Так жить нельзя!».
Огромную зрительскую аудиторию собирали прямые трансляции с заседаний Съездов народных депутатов СССР, даже на работе люди не выключали трансляции. Появились убеждения, что именно на съездах решается судьба страны. Родились новые виды передач: круглые столы, телемосты, дискуссии в студии. Всенародной популярностью пользовались программы «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо». Полемический подход отличал и яркие документальные ленты публицистического жанра, появившиеся на рубеже 90-х гг.: «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли», реж. С. Говорухин, «Легко ли быть молодым?», реж. Ю. Подниекс. Художественные фильмы, вышедшие на экран без прикрас рассказывали о современности: «Маленькая Вера», реж. В. Пичул, «Асса», реж. С. Соловьев.
В историю вернулись имена Н.И. Бухарина, Л.Д. Троцкого, Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева и многих других репрессированных политических деятелей. Были обнародованы никогда не публиковавшиеся партийные документы, началось рассекречивание архивов. В свет в 1988 г. выходит первый номер журнала «Наше наследие», на его страницах публикуются неизвестные материалы по истории отечественной культуры, в том числе из наследия русской эмиграции.
Фильм режиссера Т. Абуладзе «Покаяние» - притча о всемирном зле, воплощенном в узнаваемом образе диктатора потряс общество. В финале картины прозвучал афоризм: «Зачем дорога, если она не ведет к храму?». Проблема нравственного выбора оказалась в центре внимания кинолент: «Собачье сердце» (реж. В. Бортко) и «Холодное лето 53-го» (реж. А. Прошкин). В прокате появились и картины, которые ранее не были допущены на экран цензурой. Например, «Комиссар» А.Я. Аскольдова.
Накал общественной дискуссии нашел зримое выражение в перестроечном плакате. Из привычного для советского времени средства пропаганды плакат превратился в орудие разоблачения социальных пороков и критики экономических трудностей. В качестве изобразительных средств широко использовались привычные образы повседневной жизни, быстро вытеснившие советскую символику.
На рубеж 80-90-х гг. пришелся период бурного роста исторического самосознания нации и пик общественной активности. Изменения в экономической и политической жизни становились реальностью, людьми овладело стремление не допустить обратимости перемен. Однако по вопросу о приоритетах, механизмах и темпах перемен не было единомыслия. Вокруг перестроечной прессы группировались сторонники радикализации политического курса и последовательного проведения демократических реформ. Они пользовались широкой поддержкой общественного мнения, оформившегося в первые годы перестройки.
Наличие общественного мнения, опиравшегося на средства массовой информации, было новым для отечественной истории феноменом.
Перемены в духовном климате в обществе стимулировали подъем гражданской активности. В годы перестройки родились и бурно развивались многочисленные независимые от государства общественные инициативы. Среди них были представители нарождавшихся политических течений, они создавали дискуссионные клубы («Клуб социальных инициатив», «Перестройка» и др.). Громко заявляли о себе и первые организации националистического толка («Память»). Появился целый спектр разнообразных неполитических и околополитических инициатив, ориентированных на правозащитную деятельность, на экологические приоритеты, на организацию местного самоуправления, на сферу досуга и здорового образа жизни. Группы, ставившие задачу духовного возрождения России, в основном отличал ярко выраженный религиозный характер. В начале 1989 г. только в Москве было около 200 неформальных клубов. . На этой основе в годы перестройки в стране зарождалось гражданское общество.
Изменилась роль литературы в обществе. Она утратила монополию центра общественных дискуссий и главного средства выражения гражданской позиции. Наибольший интерес у читателей вызвали романы: А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», В.Д. Дудинцев «Белые одежды», повесть Д.А. Гранина «Зубр» и др. Их объединяет стремление переосмыслить прошлое и дать ему моральную оценку. Ч. Айтматов в романе «Плаха» впервые обратился к проблеме наркомании. К читателя вернулись запрещенные ранее произведения: «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака, «Жизнь и судьба» В.С. Гроссмана, «Архипелаг Гулаг» А.И. Солженицына, «Реквием» А.А. Ахматовой и др.
В июне 1990 г. был принят закон «О печати и других средствах массовой информации», отменявший цензуру. Тем самым советская система партийно-государственного управления культурой была в основном разрушена. Но возможность свободного доступа к тому, что еще недавно находилось под запретом, лишала литературу той особой притягательной силы, которую она имела в прошлом для думающей части общества. Появились альтернативные источники формирования гражданской позиции. И главное, стало быстро расширяться поле публичной политической дискуссии, и потребность подменять ее дискуссией литературной быстро отпала. В результате литература, а вслед за ней и публицистика стали утрачивать свою исключительную роль в формировании духовного климата общества.
Государство и церковь. В 1990 г. был принят закон «О свободе совести и религиозных организациях», он гарантировал право граждан исповедовать любую религию, закреплял право религиозных организаций на участие в общественной жизни. В календаре с 7 января 1991 г. появился новый государственный праздник – Рождество Христово. Стремительно росло число желающих принять крещение. Не хватало священнослужителей, открывались центры религиозного образования. Стала появляться религиозная литература, регистрировались приходы, открывались храмы. В организацию работы новых приходов и обустройство церковной жизни были вовлечены тысячи людей.
Повседневная жизнь . Годы перестройки граждане России оценивают как трудный период в истории страны. Волна энтузиазма, поднявшаяся после прихода к власти нового руководства, уже через 2-3 года резко пошла на убыль. Появились зримые подтверждения того, что страна быстро идет по пути углубления социального неравенства. Быстро обогащались те, кто имел доступ к государственным ресурсам. Распространение торгово-посреднических кооперативов, которые занимались скупкой товаров по государственным ценам и их перепродажей или использовали для обеспечения своей работы государственное оборудование, привело к появлению первых в стране богатых людей в условиях, когда многие производства начали простаивать из-за перебоев с поставками сырья, а зарплаты быстро обесценивались.
Начавшаяся дезорганизация производства привела к разрушению механизмов перераспределения, а количество необеспеченной денежной массы стало быстро расти. В результате в мирное и без явных на то причин с прилавков стало исчезать буквально все – от мяса и масла до спичек. Для того чтобы как-то регулировать ситуацию, были введены талоны на товары первой необходимости и именные карточки покупателя. В магазинах выстраивались очереди. Товары можно было приобрести у перекупщиков и на рынке, но здесь цены были в несколько раз выше и для большей части населения недоступны. В итоге впервые за долгие годы поползли вверх государственные цены на товары повседневного спроса. Стал падать жизненный уровень людей.
Очень двусмысленное впечатление оставила и последняя масштабная кампания советской эпохи – антиалкогольная. Вскоре после прихода Горбачева к руководству страной были приняты серьезные меры по ограничению потребления алкоголя. Резко сократилось число торговых точек, где продавали спиртные напитки, в печати широко пропагандировали безалкогольные свадьбы, были уничтожены плантации элитных сортов винограда на юге страны. Данные меры резко увеличили теневой оборот алкоголя и самогоноварения.
Эти и другие меры чрезвычайного характера дискредитировали социально-экономический курс горбачевского руководства. Пытаясь решить проблемы дефицита бюджета, государство сокращает финансирование оборонных и научных программ. Миллионы людей продолжали числиться на производстве, но фактически перестали получать зарплату или получали ее на уровне ниже прожиточного минимума. В результате многие оказались без средств к существованию и искали возможность занятости в других секторах, часто теневых. К концу 80-х гг. в стране резко упала рождаемость.
Характерной тенденцией времени стал бурный интерес к «мыльным операм» - появившимся на экране телевизора мексиканским и бразильским сериалам. Стали распространяться нетрадиционные культы и верования, в том числе агрессивного сектантского толка, в стране появились иностранные проповедники. Характер массового увлечения приобрело целительство, которое пропагандировалось в телевизионном эфире. Все это свидетельствовало о растерянности людей перед лицом нарастающего социально-экономического кризиса. В условиях резкого падения доходов для многих главным средством поддержания уровня жизни стал труд на садово-огородном участке.
Советский человек, привыкший рассчитывать на социальную поддержку государства, оказывался со своими проблемами один на один. Бурное обсуждение злободневных тем в печати не вело к зримым переменам к лучшему. Разочарование в результатах гласности выразилось в песне В. Цоя «Мы ждем перемен». Заканчивалась советская эпоха в истории страны.
Контрольные вопросы и задания
2. Почему период 70-х-первой половины 80-х гг. получил название эпохи «застоя»? В чем он проявлялся? В каких сферах общественной жизни наблюдался этот «застой»?
3. Какие факторы способствовали замедлению развития экономики СССР в 70-80-х гг.?
4. Найдите примеры, иллюстрирующие благосостояние жителей страны в 80-е гг. Сделайте презентацию на эту тему.
6. Перечислите, какие экономические проблемы стояли перед промышленностью в рассматриваемый период. Каковы причины появления этих проблем? Отобразите их в виде схемы.
7.Какие перемены в духовном климате советского общества произошли во второй половине 80-х гг.? С чем связаны эти перемены?
8. Какие цели преследовал курс на ускорение? Что это означало? Насколько, по-вашему, были достижимы цели этого курса в тех условиях?
9. Как вы понимаете понятие «перестройка»? На какие результаты рассчитывало руководство страны, начиная перестройку? Соответствовали ли реальные результаты планируемым? Почему?
10. Какие изменения произошли в системе управления государством? С чем связаны эти изменения? К каким результатам они привели?
11. Сравните политическую систему СССР 1960-х гг. и второй половины 1980-х гг. Какие изменения произошли? С чем связаны эти изменения?
12. Составьте схему «Структура высших органов власти СССР в 1985-1991 гг.».
13. Составьте хронологическую таблицу этапов кризиса центральной власти СССР?
14. Какое положение «Декларации о государственном суверенитете России «запустило» центробежные процессы?
15. Кто и почему создал ГКЧП? Возможна ли была победа ГКЧП?
16. На основании дополнительной информации оцените, был ли неизбежен распад СССР. Свою точку зрения обоснуйте. Аргументируйте выбранные критерии оценки. Напишите резюме.
17. Какие личные и политические качества М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина сыграли роль в развитии событий 1990-1991 гг.?
18. Какие новые темы стали активно обсуждаться в СМИ в период гласности? Почему эти темы не поднимались раньше? Как их широкое и гласное обсуждение отразилось на умонастроениях населения СССР?
19. Как вы считаете, нужно ли было проводить политику гласности в тех исторических условиях? Была ли альтернатива этой политике? Свою точку зрения обоснуйте.
20. Каким образом изменились отношения между государством и церковью в данный период?
21. Соберите и оформите в виде реферата информацию об одном из новых направлений искусства в этот период. С чем связано его возникновение?
22. Определите положительные и отрицательные изменения, которые произошли в условиях резкого роста объема информации. Представьте информацию в виде таблицы.
Нет необходимости долго доказывать, что управление любым процессом требует точных знаний о его состоянии в прошлом и настоящем. Это в полной мере относится и к экономике. Положение хозяйственного руководителя любого уровня, лишенного достоверной экономической информации, можно сравнить с положением капитана судна, отправляющегося в путь по заведомо ошибочной карте. Случается, и с верной картой не попасть в порт назначения, а с неверной попасть туда, скажет любой моряк, и вовсе мудрено. Между тем в течение многих десятилетий приходилось управлять экономикой в условиях, когда многие показатели, ее характеризующие, оценивались нашей статистикой грубо ошибочно. Об этом уже с конца 20-х годов многократно писали советские экономисты, но их сетования на неточность экономической информации оказывались гласом вопиющего в пустыне. Напомним кратко, о чем идет речь.
В руководстве экономикой наиболее широко используются обобщающие стоимостные показатели ввиду их компактности. Эти показатели верно отражают динамику экономических процессов при двух условиях: во-первых, неизменном уровне цен в народном хозяйстве, во-вторых, умении измерять реальное изменение цен. Оба эти условия у нас отсутствовали с середины 20-х годов. Достаточно напомнить, что уровень розничных цен в народном хозяйстве вырос только за 1928 -1950 гг. в 12 раз. В условиях роста общего уровня цен (и издержек) предприятия добивались повышения уровня цен на свою продукцию чаще всего «явочным» порядком, при переходе к новым моделям, маркам, сортам и т. д., когда рост цен на новую про-
дукцию значительно превышал рост качества этой продукции по сравнению с аналогичной старой. Статисти-ческие органы с конца 20-х годов не фиксировали этот скрытый рост цен из-за ликвидации статистики оптовых цен, но и после восстановления этой статистики в конце 50-х годов методов учета скрытого роста оптовых цен не было. Ясно, что вследствие скрытого, не фиксируемого статистикой роста оптовых цен все обобщающие стоимостные показатели вздуваются тем больше, чем больше рост уровня цен в народном хозяйстве. Другим, хотя и менее значительным, источником искажения экономической информации являются приписки объема продукции в натуральном выражении, которые имеются во всех отраслях, но наиболее значительны их размеры в строительстве и на автомобильном транспорте. Так, в последней отрасли, по нашим подсчетам, реальный объем перевозок грузов составляет лишь 20% отчетного.
Побудительным мотивом искажения экономической информации служит стремление предприятий выполнить плановые задания с минимальными усилиями. При этом нередко такое стремление вызвано хотя бы частично нереальностью самих плановых заданий, основывающихся на искаженной экономической информации о динамике развития в прошлом. Так образуется порочный круг: неверная экономическая информация - нереальный план - еще более искаженная экономическая информация. Стремление предприятий к искажению экономической информации не встречает заметного противодействия вышестоящих органов, поскольку выполнение и их планов также зависит от масштабов искажения экономической информации предприятиями.
Аналогичную позицию занимали и плановые органы, одновременно порождавшие эти искажения и оказавшиеся у них в плену. Часто содействовала искажениям и клиентура, которая вследствие недостатков хозяйственного механизма была слабо заинтересована в выявлении этих искажений и нередко закрепляла их документально (чтобы скрыть собственные недостатки в хозяйственной деятельности и по другим причинам). Статистические органы, за некоторыми исключениями (в 1932- 1935 гг., когда статистической службой страны руководил Н. Н. Осинский), не боролись сколько- нибудь активно с этими искажениями как в силу
недостаточного профессионального уровня работников статистической службы, так и из-за отсутствия оценки ее деятельности руководящими органами. В условиях отсутствия гласности не имели эффекта и выступления отдельных экономистов с критикой достоверности экономической информации.
Конечно, при нынешнем хозяйственном механизме есть возможности совершенствования качества экономической информации. И мы о них скажем. Но следует отдавать себе отчет в том, что в условиях жестко централизованного управления экономикой искажений экономической информации в тех или иных размерах избежать нельзя. Они порождаются невозможностью составления достаточно точных планов для отдельных предприятий и тщательного контроля за достоверностью огромного количества экономической информации, незаинтересованностью почти всех хозяйственных органов в получении достоверной экономической информации. Поэтому радикальным решением вопроса в качестве информации является изменение типа хозяйственного механизма в направлении, определенном решениями XXVII съезда КПСС.
Задача получения правдивой информации об общеэкономических показателях была бы неразрешимой, если бы среди огромного количества собираемой у нас экономической информации вообще не было более или менее достоверных данных. К счастью, это не так. Предприятия, где образуется вся экономическая информация, в разной степени заинтересованы в искажении ее отдельных видов и имеют для этого разные возможности. Наиболее подвержены искажению стоимостные показатели. Для этого совсем не нужно преступать закон: скрытый рост оптовых цен официально узаконивается решениями об установлении цены.
Почти столь же безопасен путь приписок, если они документально оформлены, как это происходит на автомобильном транспорте и в строительстве. Коль есть документ, приписка уже вроде и не приписка.
Намного сложнее исказить данные об объемах производства и потребления продукции в натуральном выражении, о вводе конкретных производственных мощностей. Прямые приписки выпуска продукции по закону уголовно наказуемы. Потребление материальных ценностей также исказить трудно: по бухгалтерским, же-
лезнодорожным документам искажение устанавливается быстро. А часто это и невозможно; например, трудно исказить объем потребления электроэнергии. Есть и отдельные стоимостные показатели, завышать или занижать которые предприятия не имеют возможности или не видят смысла. К ним, например, относится себестоимость отдельных видов продукции.
Труднее, когда исходная информация в данной отрасли недостоверна, но отчаиваться и здесь не нужно. Отрасли в народном хозяйстве не существуют независимо друг от друга. Стоит только установить характер зависимости одной отрасли от другой - и задача становится разрешимой. Так, о динамике грузовых автомобильных перевозок можно судить по динамике грузовых железнодорожных перевозок, поскольку грузовой автомобильный транспорт занят преимущественно обслуживанием железнодорожных перевозок.
Коль скоро имеется более или менее достоверная исходная информация, задача получения реальных оценок динамики общеэкономических показателей становится разрешимой1. Не будем останавливаться на деталях. Важно понять общие принципы, главные идеи.
Для получения обобщающих экономических показателей вовсе не обязательно обсчитывать все виды продукции, как это делается сейчас. О положении в народном хозяйстве всегда можно судить по относительно небольшому количеству важнейших видов продукции. Число их, по-видимому, мало, оно может не превышать 100-200 наименований, но роль их так велика, что общая динамика продукции рассчитывается с их помощью достаточно точно. В ряде стран статистики проводили такой эксперимент: рассчитывали при несущественном изменении уровня цен динамику промышленной продукции по всему массиву продукции, большому массиву (около 1000 наименований) и ограниченному (100-200 наименований) кругу важнейших видов продукции. И оказывалось, что все показатели давали примерно одну и ту же картину динамики. И у нас в середине 20-х годов, когда искажения экономической информации были еще невелики, получалась почти оди-
" X а н и н Г. И. Альтернативные оценки результатов хозяйственной деятельности производственных ячеек промышленности.- Известия АН СССР. Серия экономическая, 1981, № 6.
наковая динамика, рассчитанная по всему массиву про-дукции и ограниченному кругу важнейших ее видов, которых было тогда даже меньше 100. Опираясь на динамику (или процент выполнения плана) выпуска важнейших видов продукции, можно с помощью взвешивания их по значимости определить и общую дина-мику по отрасли и всей промышленности.
Вряд ли нужно доказывать, что технико-экономические соотношения в разных странах в отличие от социально-экономических примерно одинаковы при одинаковом уровне развития этих стран. Поэтому можно взять определенное технико-экономическое соотношение в другой стране (скажем, в США) и использовать его для расчета нужного показателя для СССР. Пусть, к примеру, мы хотим рассчитать динамику производительности труда в какой-то отрасли. Экономисту связь между электровооруженностью и производительностью труда очевидна. Возьмем по статистике США соотношение этих двух показателей для того же периода изменения электровооруженности, который мы рассматриваем в нашей стране. Поскольку уровни развития взяты одинаковые, вряд ли соотношения двух показателей сильно различаются. Другой пример. Нам нужно определить динамику основных производственных фондов. Данные о динамике мощности электромоторов в нашей статистике достаточно точны. Возьмем по американской статистике для аналогичного по изменению мощности электромоторов периода соотношение между мощностью электромоторов и остаточной стоимостью основных производственных фондов и перенесем это соотношение на нашу экономику. Одна оценка динамики основных производственных фондов уже получена.
Каждый из использованных нами методов и оценок (мы их назвали альтернативными в отличие от традиционных) имеет гипотетические недостатки. Идеальных оценок, совсем свободных от недостатков, по- видимому, не существует. Весь вопрос в мере их оши-бочности. Поскольку у существующих оценок есть много сторонников, естественно ожидать опровержения альтернативных оценок. Впрочем, самое главное, конечно, не в опровергателях, а во внутренней уверенности автора в надежности полученных оценок. Для большей уверенности по каждому пересчитывающе-
мус я общеэкономическому показателю автор старался получить как можно больше оценок. Так, по динамике промышленной продукции было получено шесть оценок, динамике продукции строительства - три, динамике грузового автомобильного транспорта - две, динамике национального дохода - три и т. д. Подчеркнем, что каждая оценка независима от других и получена принципиально иными методами.
Когда были произведены расчеты с помощью отдельных методов, то оказалось, что их результаты в подавляющем большинстве случаев близки друг к другу. Это - важнейшее доказательство правильности избранных методов. Невозможно представить, чтобы все экономически обоснованные оценки почему-то враз оказались ошибочными. Скорее, они подтверждают верность каждой из них. Окончательная альтернативная оценка рассчитывалась как средняя из оценок по каждому методу.
Доказательства верности полученных оценок не исчерпываются их близостью друг к другу и экономи-ческой обоснованностью. Альтернативные оценки хорошо согласуются со всеми остальными показателями экономического развития, чего нельзя сказать о традиционных оценках. Приведем пример. Если верить традиционным оценкам, национальный доход СССР за 1928-1985 гг. вырос почти в 90 раз. При таком росте СССР уже давно должен был превзойти по объему национального дохода США. Рассчитанный нами рост национального дохода за тот же период (в 6,6 раза) хорошо согласуется с изменениями соотношения СССР и США по объему национального дохода и с реальным ростом уровня жизни населения (потреблением важнейших видов продуктов, обеспеченностью жильем и т. д.).
Конечно, могут быть предложены и другие методы получения реальных оценок общеэкономических показателей. Уже давно (с 30-х годов) ряд советских экономистов ратуют за пересчет стоимостных общеэкономических показателей для определения их динамики с помощью расчета реальных индексов оптовых и розничных цен. Такое предложение привлекает своей внешней простотой. И, разумеется, поиски в этом на-правлении нужно вести. Нам все же представляется, что в конкретных условиях нынешнего хозяйствен-
Динамика основных народнохозяйственных показателей
Показатель (индекс)
1028 - 1941 1942- 1950 1 951 - I960
Национальный доход 1,5 1.15 2,0
Основные производственные фонды (с учетом
износа) 1,95 1,24 1,7
Фондоотдача 0,77 0,93 1,17
Производительность общественного труда 1,36 1,1 1,62
1,25-
Материалоемкость общественного продукта 1,3 1,1 0,95
Производственные капиталовложения Не рассчитывался
Примечание. Данные эа 1041 г. исчислены условно, исходи н і результатов первого полугодии IV4I г.
ного механизма (и при расчетах за ретроспективу) предлагаемая нами система оценок более предпочтительна. Проблема качества продукции трудноразрешима при построении индексов цен, а нами она решается достаточно надежно косвенными методами (большее качество требует больших затрат). В то же время ин-дексы оптовых цен в лучшем случае способны решить задачи получения реальных показателей на народнохозяйственном уровне, но малопригодны для получения реальных оценок на уровне министерства, производственных объединений, предприятий. С помощью предлагаемых нами альтернативных оценок решаются и эти задачи.
В таблице представлены рассчитанные нами альтернативные оценки динамики основных показателей развития народного хозяйства СССР за 1928-1985 гг.
Выбор 1928 г. в качестве исходного для анализа объясняется двумя причинами: во-первых, к этому году завершилось восстановление экономического уровня дореволюционной России; во-вторых, начало осуществления первого пятилетнего плана и переход к массовой коллективизации, начавшийся в этом году, открыли качественно новый период экономического развития СССР. В дальнейшем выделялись периоды: довоенный, Великой Отечественной войны и завершения восстановления народного хозяйства, ускоренных темпов эконо-
Гиды
І9Я - 1966- 1971- 1975- 1981 - 1928-
1965 1970 1975 1980 1985 1985
1.24 1,22 1,17 1,05 1,03 6,6
1,33 1,28 1,21 1,1 1.03 9,6
0,93 0,95 0,97 0,95 1,1 0,68
1,19 1.17 1,08 1,00 1,00 3,64
1,57-
1,02 1,02 1,05 1,05 1,05 1,63
1,59
1,29 1,19 1,05 1,04 0,95 (за1961 -
1985 гг.)
мического развития в 50-е годы, а также последующие пятилетия экономического развития. Естественно, что дробность периодов увеличивается по мере приближения к нашему времени. Периодизация в какой-то степени определялась сложившимися традициями ана-лиза в рамках «круглых дат». Это, конечно, связано с определенным огрублением картины экономического развития. В качестве примера укажем, что спад темпов отчетливо обозначился уже в конце 50-х годов. В одиннадцатой пятилетке различаются по темпам и эффек-тивности производства периоды 1981 -1982 гг. и 1983- 1985 гг.
Данные таблицы в полной мере подтверждают огромный прогресс, достигнутый советской экономикой в анализируемом периоде. Национальный доход СССР возрос в 6,6 раза. Для сравнения укажем, что в США за это же время рост составил 5,4 раза, в Великобритании - 3,2, во Франции - 4,2, в ФРГ - около 5 раз1. Более высокий рост национального дохода в СССР был достигнут несмотря на то, что почти 10 лет из анализируемого периода у нас ушло на войну и восстанов-
" По сравнимому кругу отраслей (данные по капиталистическим странам включают услуги, удельный вес которых в национальном доходе этих стран значительно вырос) опережение СССР окажется еще большим.
ление довоенного экономического уровня, в то время как в США именно в период второй мировой войны был достигнут особенно быстрый рост экономики, а потери экономического потенциала во Франции, в Англии и Германии не только абсолютно, но и относительно были намного меньше потерь советского экономического потенциала. Особенно велика разница не в пользу СССР по людским потерям.
Важным экономическим достижением советской экономики является увеличение в этот период объема основных производственных фондов в 9,6 раза, рост потребления материальных ресурсов в 13-14 раз. Создание такого мощного потенциала основных производственных фондов и материалосоздающих отраслей народного хозяйства потребовало огромных усилий всего народа и обеспечило надежную основу для даль-нейшего развития народного хозяйства.
Вместе с тем сопоставление роста национального дохода, основных производственных фондов и потребления сырья и материалов показывает, что экономическое развитие нашей страны носило экстенсивный характер, рост затрат ресурсов значительно обгонял рост продукции. Правда, производительность общественного труда в этот период выросла в 3,6 раза, но этот рост намного отставал от увеличения фондовооруженности труда и обеспечивал лишь немногим более половины роста национального дохода. Падение эффективности использования ресурсов в анализируемом периоде является убедительным доказательством того, что жестко централизованная система управления экономикой, сложившаяся в конце 20-х годов, успешно решая задачи увеличения объема используемых ресурсов, оказалась неспособной решить задачу их эффективного использования. Между тем именно эта задача выдвигается в качестве основной для нашей экономики.
В годы предвоенных пятилеток и в первый послевоенный период (до 1960 г.) основные производственные фонды народного хозяйства выросли более чем в 4 раза по сравнению с теми, что были созданы в дореволюционной России за многие столетия ее экономического развития. Была сформирована мощная инвестиционная база, которая к концу периода полностью удовлетворяла потребности народного хозяйства СССР и частично - нужды других социалистических и раз-
виваюіцихся стран; подготовлены миллионы квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников для этих отраслей, сложился один из крупнейших в мире научных потенциалов. Значительность и очевидность этих результатов породили не только законную гордость, но и некритический подход к условиям их достижения, возможностям дальнейшего поддержания высоких темпов экономического развития. В немалой степени этому способствовали и традиционные оценки динамики экономических показателей.
Быстрый экономический рост в 1928-1960 гг. (рост национального дохода в 3,5 раза) происходил на экстенсивной базе при ухудшении использования основных производственных фондов и материальных ресурсов. Некоторое увеличение фондоемкости продукции, как показывает статистика развитых капиталистических стран, неизбежно на начальных фазах индустриализации, но у нас оно имело более значительные размеры, чем в других странах. Трудно объяснить объективными причинами и стремительный рост материалоемкости продукции. Особенно быстро ухудшались показатели эффективности общественного производства в 1928-1950 гг. В 50-е годы произошло улучшение показателей эффективности общественного производства, но оно лишь частично компенсировало снижение эффективное в предшествующий период.
Правдивый анализ экономического развития СССР в 1928-1960 гг. представляет отнюдь не только исторический интерес. Сейчас многие наши экономисты пишут об истоках нынешних экономических трудностей. Одни относят их к концу 70-х - началу 80-х годов, другие включают все 70-е годы, третьи готовы отнести их к концу 50-х годов. Думается, что корни их гораздо глубже. Если считать в качестве исходного пункта наших экономических трудностей даже конец 50-х годов, легко прийти к выводу о целесообразности возвращения к методам управления экономикой периода 30-х - начала 50-х годов, когда, по данной аргументации, экономическое развитие было успешным. Стоит только взять реальные цифры, чтобы убедиться в низкой эффективности использования ресурсов в 30-50-е годы даже по сравнению с 1928 г., отнюдь не идеальным, кстати, по этому показателю.
Нам представляется, что истоки нынешних эконо-
мических трудностей надо искать в социально-эконо-мическом механизме, который начал складываться в конце 20-х годов. В результате осуществления ленинского плана социалистического строительства экономика СССР успешно достигла и превзошла дореволюционный уровень, значительно повысилась эффективность общественного производства, обеспечивалась устойчивость денежного обращения. По мере исчерпания самых доступных резервов повышения эффективности общественного производства обострилась, однако, сложность задачи ее дальнейшего увеличения, изыскания ресурсов для индустриализации. Здесь требовались новые смелые решения по активизации творческого потенциала советского народа, ¦ совершенствованию хозяйственного механизма, демократизации общественной жизни, борьбе с бюрократизмом. Именно такой путь предлагался тогда частью партийного руководства. В частности, в статье Н. И. Бухарина «Заметки экономиста», опубликованной в Правде 30 сентября 1928 г., на основе глубокого анализа первых шагов реконструктивного периода показан характер и причины обнаружившихся уже тогда диспропорций. Путь к их преодолению виделся в том, чтобы «принять ряд самых решительных мер, обеспечивающих большую эффективность строительства, большую производительность всех наших производственных единиц и гораздо большую производительность новых, входящих в процесс производства предприятий», увеличить в несколько раз применение достижений науки, «научно поставить дело нашего статистического учета».
Общий политических вывод, который делал Н. И. Бухарин из анализа путей преодоления возникших трудностей реконструктивного периода, состоял в следующем: «Мы должны научиться культурно управлять в сложных условиях реконструктивного периода. У нас должен быть пущен в ход, сделан мобильным максимум хозяйственных факторов, работающих на социализм. Это предполагает сложную комбинацию личной, групповой, общественной и государственной инициативы. Мы слишком все перецентрализовали... Не должны ли мы сделать несколько шагов в сторону государства-коммуны?»
К сожалению, в конце 20-х годов возобладала линия на «силовое» решение сложных социально-эконо-
мических проблем страны. Вопросами повышения эффективности производства серьезно не занимались. Исчезла даже статистическая база для оценки изменения эффективности производства. Так, в 1929 г. И. В. Сталин в статье «Год великого перелома», опираясь на данные ЦСУ СССР, отмечал огромный (15% за год) рост производительности труда в промышленности и столь же огромный рост внутрихозяйственных накоплений. Между тем альтернативные оценки изменения производительности труда, вычислявшиеся тогда под руководством Я. П. Герчука и М. Н. Смит, показали, что рост производительности труда в промышленности в 1929 г. был намного меньше (а с учетом происходившего тогда ухудшения качества продукции его, видимо, вообще не было). Иллюзорной была и значительная часть прироста внутрихозяйственных накоплений, связанная со скрытым ростом оптовых цен и растущими приписками на автомобильном транспорте и в строительстве.
Огромные средства, выделявшиеся на образование, развитие науки и техники, в условиях слабого использования человеческого фактора и малой заинтересованности производителей а ускорении научно-технического прогресса использовались плохо. Научно-технический прогресс осуществлялся преимущественно на заимствованной основе (импорт оборудования, технической документации, использование образцов техники, полученной по ленд-лизу, и др.). Нерациональное исполь-зование материальных ресурсов в 30-50-е годы (и в последующем) на многие годы и даже десятилетия приблизило трудности в сырьевом обеспечении народного хозяйства. Именно тогда сложился порочный круг: нереальное планирование - искаженная статистическая информация - нереальные планы,- круг, который не удается разорвать до сих пор.
Поскольку в стране имелись огромные неиспользуемые трудовые, богатейшие природные ресурсы, существенный экономический рост мог долгое время обеспечиваться и при низкой эффективности производства. В 50-е годы на базе повышения эффективности производства удалось также существенно поднять и жизненный уровень населения. Особенно благоприятно шло развитие народного хозяйства в середине 50-х годов, чему способствовала общая нормализация общее твен-
но-политической жизни в стране. Однако основные недостатки сложившегося в 30-40-е годы социально- экономического механизма не были преодолены и в 50-е годы. Они дали о себе знать уже в конце 50-х годов, когда впервые обозначились трудности в обеспечении прироста трудовых ресурсов и увеличении производства сырья и материалов. Предпринимавшиеся в конце 50-х - начале 60-х годов достаточно энергичные усилия по повышению эффективности производства в рамках старого хозяйственного механизма не дали ощутимого результата.
С конца 50-х годов, как видно из таблицы, происходило (до 1983 г.) падение темпов экономического роста. Оно было обусловлено двумя факторами: замедлением роста производственных ресурсов и ухудше-нием их использования. Эти два фактора взаимосвязаны, причем определяющее значение здесь имеет низкий уровень использования ресурсов.
На первый взгляд решающую роль в снижении темпов экономического роста сыграло замедление прироста основных производственных фондов. Действительно, сокращение темпов их прироста чрезвычайно велико: с 33% в седьмой пятилетке до совершенно незначительной величины - 3% в одиннадцатой. При этом к концу одиннадцатой пятилетки прирост основных про-изводственных фондов (с учетом их износа) полностью прекратился. Многие экономисты истолковывают бесспорный факт резкого замедления прироста основных производственных фондов как первопричину замедления экономического роста и делают отсюда вывод о необходимости значительного увеличения фонда производственного накопления в национальном доходе1.
Важно поэтому выявить, почему произошло столь сильное падение динамики основных производственных фондов и как оно повлияло на рост производства. Тра-диционно в нашей экономической науке преобладало мнение о том, что между ростом основных производственных фондов и ростом производства имеется прямая зависимость. Такое представление упрощало картину реального влияния роста производственных фондов на динамику производства, игнорировало многооб-
" Вальтух К. Технический прогресс и развитие инвестиционного комплекса.- Коммунист, 1985, № 10.
разные формы использования новых основных производственных фондов, выдвигая на первый план увеличение производственных мощностей. При этом влияние динамики фондов на рост конечного продукта народного хозяйства оценивалось без должного учета технического уровня основных фондов и обеспеченности их трудовыми ресурсами.
Очевидно, что по мере роста основных производственных фондов увеличивается размер их выбытия. Инвестиционный сектор страны (фондообразующее машиностроение, строительство и смежные с ними отрасли) должен обеспечить возмещение этого выбытия и прирост основных производственных фондов. Решение этой задачи в 60-80-е годы затруднялось в связи с необходимостью ускоренного развития в составе машиностроения производства потребительских товаров культурно-бытового назначения (легковых автомобилей, телевизоров, холодильников и т. д.) и средств обороны. Однако главные причины трудностей в обеспечении воспроизводства основных фондов лежат все же не в этих структурных для машиностроения причинах.
Развитие инвестиционного сектора сдерживалось прежде всего его невысокой эффективностью. Надо подчеркнуть, что низкий уровень использования ресурсов в инвестиционном секторе отмечался уже к началу периода, о чем свидетельствуют, например, крайне низкое использование электромоторов в машиностроении (к началу 60-х годов примерно в 2 раза ниже, чем в машиностроении США), огромные простои оборудования и рабочей силы в строительстве, высокая ма-териалоемкость продукции в этих отраслях. В 1960- 1985 гг., по нашим расчетам, темпы роста основных производственных фондов в машиностроении значительно превышали темпы роста основных производственных фондов всего материального производства. Так что ни о каком пренебрежении машиностроением с точки зрения выделяемых ресурсов в тот период не могло быть речи.
Вследствие уменьшения притока новых трудовых ресурсов и слабой заинтересованности машиностроительных предприятий в лучшем использовании основных производственных фондов систематически {кроме седьмой пятилетки) падала фондоотдача. Непрерывно снижались темпы роста производительности труда:
с 13% в седьмой пятилетке до нуля в одиннадцатой. Постоянно росла также материалоемкость продукции машиностроения. Таким образом, машиностроение страдает не от нехватки ресурсов, а от плохого их использования. Традиции экстенсивного развития, сложившиеся в 1928-1960 гг., замедляли развитие машиностроения и в последующий период.
Об огромных резервах, имеющихся в машиностроении, свидетельствуют и данные И. Л. Малмыгина. Согласно его содержательным расчетам, доля избыточных рабочих мест в машиностроении начиная с конца 50-х годов непрерывно росла и составляет по основным цехам 45% в настоящее время1.
Еще хуже, чем в машиностроении, обстоят дела с эффективностью производства в другой инвестиционной отрасли - строительстве. И оно не было обделено ресурсами. Его основные производственные фонды росли значительно быстрее, чем по всему материальному производству. В строительстве, несмотря на стремительный рост фондовооруженности (почти в 2 раза), производительность труда за 1960-1985 гг., по нашим расчетам, почти не выросла. Непрерывно, притом значительно быстрее, чем по всему народному хозяйству, падала фондоотдача продукции. Исключительно быстро, опять-таки быстрее, чем по всему народному хозяй-ству, выросла материалоемкость продукции. Заметим, что отставание строительного производства от динамики продукции машиностроения привело к абсолютному и относительному росту запасов неустановленного оборудования. Таким образом, дальнейшее наращивание продукции машиностроения без одновременного и притом более быстрого роста продукции строительства, в сущности, бессмысленно, так как еще более вырастут лишь запасы неустановленного оборудования.
Как видим, никакого пренебрежения инвестиционным сектором в истекшем периоде не было. Ресурсов он получал более чем достаточно. Но инерция экстенсивного развития оказалась намного сильнее, и при изменившемся положении с трудовыми ресурсами это привело к замедлению его развития. Вопрос, однако, состоит в следующем: нуждаемся ли мы в данное
" См.: Малмыгнн И. А. Техническое перевооружение труда и совершенствование системы рабочих мест. М., 1986, с. 84.
время в значительном расширении основных производственных фондов в целом по народному хозяйству, действительно ли у нас уже наблюдается недостаток основных фондов? Мы уже видели, что в отношении машиностроения и строительства об этом не может быть и речи. Но ведь так же обстоит дело и в целом по народному хозяйству. Раз в 1928-1985 гг. фондоотдача упала на "/3, значит, в народном хозяйстве имеются большие резервы улучшения использования основных фондов. К тому же и в 1928 г. они использовались далеко не идеально. Наш вывод совпадает с расчетами И. А. Малмыгина, согласно которым только в промышленности в 1985 г. имелось 8,9 млн. лишних рабочих мест, или 26,5% общего числа рабочих мест. Ликвидируя эти излишние рабочие места, можно высвободить, по расчетам И. А. Малмыгина, 100 млн. м2 производственных площадей и сэкономить 30 млрд. руб. капитальных вложений. Держать в таких условиях курс на форсированный рост основных производственных фондов означает множить все новые и новые лишние рабочие места с неизбежным ухудшением их использования.
Особый вопрос - о расширении основных фондов в добывающей промышленности. Условия добычи сырья с начала 80-х годов действительно ухудшились (до этого повышение себестоимости в ряде случаев, например в топливной промышленности, носило чисто номинальный характер, поскольку не учитывался рост стоимости оборудования и строительства). Все большую долю капитальных вложений приходится направлять в добывающую промышленность. Нужно ли это? Не правильнее ли наши усилия и ресурсы направить на материал осбережение? Вспомним, что только за 1928- 1985 гг. материалоемкость продукции народного хозяйства, по нашим расчетам, выросла почти в 2 раза.
Достаточный объем и даже излишек основных производственных фондов по всему народному хозяйству не говорит, конечно, о том, что проблемы нехватки основных производственных фондов не существует. При излишних основных производственных фондах в одних отраслях народного хозяйства образовался их недостаток в других. Число таких отраслей невелико, но они могут стать (и уже стали) узким местом для народного хозяйства. С большим, можно даже ска-
зать - огромным, напряжением работают такие отрасли, как железнодорожный транспорт, черная металлургия, электроэнергетика, некоторые отрасли химической, легкой промышленности и промышленности строительных материалов.
Использование оборудования в черной металлургии, электроэнергетике, на железнодорожном транспорте в отличие от машиностроения и строительства не только не уступает, но значительно превосходит уровень развитых капиталистических стран, далеко превосходит уровень 1928 г. Конечно, вопрос о выделении капитальных вложений в эти отрасли далеко не прост, поскольку снижение материалоемкости может привести не только к относительному, но и к абсолютному снижению потребности в продукции некоторых из них. Но, видимо, такого качественного скачка в использовании ресурсов трудно ожидать в ближайшие годы.
Бесспорна необходимость расширения основных производственных фондов в новейших отраслях экономики: вычислительной технике, робототехнике, биотехнологии и т. д. Впрочем, и здесь тоже нужна мера. К сожалению, огромный рост производства некоторых из новейших видов техники вследствие эксплуатационных недостатков и неподготовленности потребителей к их использованию часто приводит к тому, что новая техника превращается в «дорогие игрушки», а эффективность производства в результате ее использования даже снижается. Большие капитальные вложения нужны, видимо, для мероприятий по ресурсосбережению, ликвидации внутриотраслевых и внутризаводских диспропорций.
Без полного, тщательного и квалифицированного расчета трудно дать окончательный ответ о необходимой динамике основных производственных фондов и продукции инвестиционного сектора, поскольку она получается как равнодействующая многих тенденций. Предлагаемое рядом авторов значительное сокращение рабочих мест (например, И. А. Малмыгин предлагает сократить их на 20% в ближайшие пять лет) позволит избавить народное хозяйство от огромных затрат на содержание устаревшего оборудования, использовать ресурсы инвестиционного сектора в основном на цели прироста основных фондов. Переход рабочих со старого оборудования на более современное при двух-трехсмен-
ной работе повысит производительность труда в промышленности, по подсчетам И. А. Малмыгина, на 8- 9%, т.е. больше, чем за последние 16 лет. Важно правильно использовать ресурсы инвестиционного сектора на первоочередные цели: техническое перевооружение и реконструкцию, механизацию ручного труда, замену старого оборудования и т. д.
Падение эффективности общественного производства в 60-80-е годы обусловлено влиянием целого комплекса факторов. Решающую роль, по нашему мнению, играли последствия снижения профессиональных качеств работников. Имели значение и другие факторы: ослабление трудовой и производственной дисциплины (лишь частично связанное с изменившимися условиями хозяйствования в отличие от существовавших до середины 50-х годов), неудовлетворительный подбор руководящих кадров, крупные ошибки в планировании.
Принимавшиеся с конца 1982 г. энергичные меры по укреплению трудовой и производственной дисциплины, ответственности, замена части явно неспособных руководителей, борьба с алкоголизмом и т. д., бесспорно, оказали положительное влияние на развитие советской экономики. Удалось приостановить процесс падения темпов экономического роста и снижения эффективности общественного производства. В 1983-1986 гг. темп прироста национального дохода составил, по нашим расчетам, примерно 1,5-2% в год, причем в 1986 г.- даже 3%.
Однако указанные меры могли дать только краткосрочный эффект. На развитие экономики в 1986 г., кроме них, сказалось и увеличение числа «рабочих суббот», сверхурочных работ (часто не оформленных), т. е. влияние экстенсивных факторов. Естественно, что по мере исчерпания действия этих факторов темпы экономического роста должны были снова упасть. Этот процесс начался уже во втором полугодии 1986 г. Он продолжился и усилился в начале 1987 г., когда объем промышленного производства реально (с учетом улучшения качества продукции в результате введения госприемки) снизился, по нашим расчетам, примерно на 1-2% в результате сокращения основных производственных фондов и негативного влияния «узких мест» в экономике (особенно на железнодорожном транспорте).
Подведем итоги. Нынешние споры вокруг экономической политики во многом напоминают споры конца 20-х годов. Это, конечно, не случайно. И тогда были, и сейчас есть сторонники «силового» и «культурного» решения наших экономических проблем. Мы старались показать на реальных данных результаты «силового» подхода с точки зрения эффективности общественного производства. Вывод нам кажется однозначным: такой подход не имеет перспектив. Он имел определенные шансы на успех (но какой дорогой ценой!) в условиях наличия огромных резервов труда и природных ресурсов. Сейчас таких резервов у нас нет. Следовательно, лишь радикальное изменение хозяйственного механизма, предусмотренное решениями XXVII съезда партии и подтвержденное XIX Всесоюзной партконференцией, кардинальное совершенствование методов планирования, придание ему подлинно научного характера с использованием реальной статистической информации могут обеспечить долгосрочные сдвиги в динамике эко-номических показателей. Такая задача уже ставилась многими экономистами и государственными деятелями в конце 20-х годов. Тогда мы отступили перед трудностями ее решения. Теперь ее надо решить во что бы то ни стало. Предпосылки для этого определены курсом партии на революционное обновление нашего общества. Нужно их воплотить в практику общественного развития. Альтернативой является застой и даже суженное воспроизводство, ухудшение уровня жизни населения, ослабление позиций социализма на международной арене.
