Как это — сойти с ума.
Александр Черницкий
Продолжение темы. Начало в статье « »
На границе между психической «нормой» и психической «не нормой» нет колючей проволоки, пулеметных вышек и бдительных патрулей с собаками. Иными словами, шизофреники – среди нас, повсюду: на улицах и в транспорте, на рабочих местах и в учебных аудиториях, в клубах и на пляжах.
Распознать болезнь с упреждением бывает жизненно важно – вспомните хотя бы парня, женившегося на сумасшедшей, которая потом избивала их крошечного сына, отчего тот стал аутистом! Незнание предопределило страшный путь ребенка и покорежило судьбы взрослых. Поэтому приведем психологические маркеры, которыми помечена «не норма»: благодаря этим восьми указателям вы обнаружите отклонения на ранних стадиях .
Чувство собственной важности
Во-первых, шизофренику свойственно не говорить, а бурчать, словно огрызаясь. Почему? Мир отказывается поверить в величие больного, и тот ведет с этим миром перманентную войну.
Во-вторых, «шиз» не способен весело, искренне рассмеяться: у него отсутствует чувство юмора. Как-никак, наличие этого чувства требует значительных интеллектуальных ресурсов. Зато сумасшедший деланно хохочет невпопад: смех без причины – точный признак дурачины. Подобно животному, «шизик» не понимает иронии и шуток, и вести себя с ним нужно осторожно. Обида охватывает его молниеносно, а обиженный безумец крайне опасен.
В-третьих, шизофреник с легкостью принимает простые объяснения, ибо сложных он уразуметь не в состоянии. Так, ему очень близка теория всемирного заговора – не имеет значения, какого именно. Например, беды России больной склонен объяснять происками неких жидомасонов или ЦРУ. Восточная мудрость гласит: бойтесь тех, кто для сложных проблем предлагает простые решения.
В-четвертых, «шиз» верит в существование сверхъестественных сил, которым он, «выдающийся», небезразличен. Такому человеку невозможно втолковать, что окружающий мир к нам равнодушен.
Отсюда вытекает пятый указатель «не нормы»: шизофреники подвержены мании преследования. Поскольку обычно невозможно доказать, что за человеком гонятся какие-то люди, больной убеждает себя, что его преследует, скажем, «злая энергия».
В-шестых, больные шизофренией женщины легко доступны, так как мужское внимание бальзамом проливается на воспаленное чувство собственной важности. А из-за отсутствия чувства юмора они все понимают буквально, поэтому не умеют ломаться, кокетничать, жеманничать, капризничать. Отдаваясь, шизофреничка горделиво ждет, пока мужчина удовлетворится: лежит (стоит) и механически принимает самца – словно кукла.
Седьмой признак вытекает из самовлюбленности шизофреника. Он абсолютно не интересуется другими людьми. Словно ребенок, он ждет от окружающих, чтобы его расспрашивали, чтобы им восхищались. А уж свои умения он готов продемонстрировать в любом месте и в любое время. Один 60-летний тип принес в редакцию, с которой сотрудничал автор этих строк, бездарное стихотворение. Кто-то из журналистов попытался мягко отделаться: дескать, рассмотрим ваш текст попозже. Но посетитель выхватил из-за спины гитару:
– Я вам сейчас это спою! Вы сразу все поймете!
И грянул по струнам. Ничего не читающие и не изучающие пустомели замыкают либидо на самих себя. Непрерывные мысли ничтожества о собственном величии порождают манию: «Я – Пушкин!», «Я – Моцарт!», «Я – Сталин!» Поэтому среди ненормальных издавна множество наполеонов, чингисханов и прочих жалких пародий.
Когда реальность со всеми ее противоречиями идеалу назойливо напоминает о себе, у больного от раздражения случается истерика или буйный припадок.
Пара рюмок для шизофреника
Как-то знакомый литератор пришел ко мне в гости – вместе с 40-летней миловидной женщиной. Предварительно литератор предупредил по телефону, что дама ему нравится, но он ее не вполне понимает: требовалась консультация.
Спрашиваю у гостьи:
– Чем занимаетесь, как поживаете?
Нервно сцепив пальцы рук, она отрывисто произносит:
– Плохо. Нас с дочерью преследуют с тех пор, как мы переехали сюда из Петербурга.
– Кто же вас преследует?
– В школе мою дочь преследуют и учителя, и другие. Все!
Начиная кое о чем догадываться, задаю вопрос, который многое может разъяснить:
– Сколько же лет вашей дочери?
– Двадцать, – нехотя выдавливает женщина.
– То есть она давно окончила школу, в которой ее преследовали?
– Да, – говорит гостья еще менее охотно.
С трудом удается выяснить, что ее дочь поселилась с драг-дилером и сама то ли наркоманка, то ли проститутка.
– Ну, а как вам живется теперь, когда никто вас больше не преследует?
Мой знакомый, убежденный демократ и собственный корреспондент радио «Свобода», от такой заявки чуть со стула не упал. Я поинтересовался, есть ли евреи у женщины на работе или среди соседей. Представьте себе, у нее не нашлось ни одного знакомого еврея.
Затем она пожаловалась, что вся напряжена, что отовсюду льется дурная энергия и у нее нет сил защищаться.
Чтобы до конца продемонстрировать знакомому, в кого он почти влюбился, я предложил... выпить водки. Но при этом объявил, что сам в такое раннее время пить не стану. Естественно, литератор тоже отказался.
Зато гостья опустила глаза:
– Вообще-то я не пью. Ну если только рюмочку...
Как вам это нравится? Женщина готова пить в компании двух непьющих мужчин. Она совершенно не видит себя глазами посторонних, со стороны. Я поднялся, знакомый последовал моему примеру, и гостье пришлось пройти в прихожую. На прощание я произнес несколько ободряющих фраз о том, что мир не за нас, но и не против. Даже припомнил мотто Эйнштейна: «Господь изощрен, но не злонамерен» . Мертвому припарки!
Вечером знакомый позвонил и дико извинялся, что не распознал «чеканутую».
– Если бы мы распили бутылочку, она бы отдалась нам обоим, – поведал я. – Шизофреничке доставил бы удовольствие не сам секс, у нее наверняка аноргазмия. Она бы «тащилась» от того, что ей уделяют внимание сразу двое мужчин. Ее чувство собственной важности так и рвется наружу, так и кричит: погладьте меня, похвалите, ведь я такая хорошая.
Переварив услышанное, знакомый вдруг спросил:
– Слушай, а как спиртное подействовало бы на... э-э... больную? Она бы не превратилась в буйнопомешанную?
– Общеизвестно, что алкоголь ухудшает краткосрочную память: если выпить достаточно много, часть событий вообще не запоминаются. Думаю, водка заставляет диссоциирующее сознание забыть о своей фантастической, выдуманной части.
Когда муж превращается в собаку
Выпивший «шизик», как ни странно это звучит, становится ближе к норме, нежели «шизик» трезвый. Но чтобы использовать данное наше предположение в лечении, необходимы дополнительные исследования.
Основная причина смерти шизофреников – самоубийства. Поначалу больной не ощущает своих противоречий и соответственно не воспринимает свое поведение странным. Поэтому шизофреники очень одиноки даже в сумасшедшем доме: каждый живет в своем индивидуально пригрезившемся мире.
В конце концов больной убеждается в незыблемости реальности, в принципиальной ее неспособности функционировать по законам иллюзии. Если сартровское «Ад – это другие» является гиперболой , то на последней стадии шизофрении ад буквально врывается в жизнь, делая ее нестерпимой. Больной топится, прыгает из окна, бросается под колеса.
В подмосковном поселке, где живет мой друг-журналист (не с либеральной «Свободы», а, напротив, из очень консервативного издания), в глаза бросилась женщина лет около тридцати. Симпатичная, высокая, худая – вполне могла быть моделью. Но сутулится, ходит «на полусогнутых», застывший взгляд устремлен вперед, каштановые волосы свалялись патлами. И наряд под стать: синие спортивные штаны с зеленой кофтой (или с красно-белой курткой – в зависимости от сезона).
– Похоже, девушка не в себе, – сказал я другу. – Кто она?
– А, Женя? Преподает рисование в детской школе искусств. Три дня в неделю.
– Не замужем и бездетная?
– По-моему, да, – равнодушно кивнул друг. – Но чем она тебя заинтересовала?
– Психикой. С кем она живет, неужели одна?
Историю Жениной семьи знал весь поселок. Жили-были в блочной пятиэтажке супруги с сыном и дочерью. По мере взросления детей жена все сильнее помыкала мужем – щуплым и туповатым человечком. «Ничтожество», «полудурок», «мразь» – не самые крепкие ругательства из тех, какие он выслушивал в свой адрес. Не встречая отпора, жена дошла до края – выставила благоверного вон из квартиры. Между тем начиналась осень.
Что делать? Пришел подкаблучник на окраину поселка и начал строить дом. Первым делом сколотил веранду, подложив на землю кирпичи. Натаскал туда тряпья, протянул от ближайшего столба электричество, и потянулась собачья жизнь. В будни изгнанник ездил на работу в Москву, в выходные заливал фундамент, тесал бревна. Зимой тепла от старого рефлектора хватало лишь на то, чтобы поддерживать на веранде нулевую температуру. Выпив водки, бедолага ложился спать в завязанной ушанке и телогрейке, да под старым тюфяком.
Через год двухкомнатная хибара была готова; подкаблучник даже обнес ее штакетником, прирезав себе десять соток (что даже приветствовалось властями при тотальном дефиците продуктов в позднем СССР).
И тут вновь на авансцене появилась супруга.
Милые ссорятся, да не тешатся
Страна погружалась в пучину гиперинфляции – на дворе стоял 1992-й. Для подпитки семейного бюджета дама решила сдать квартиру приезжим, а самой вместе с детьми перебраться в хибару. Подкаблучник получил приказ надстроить второй этаж с отдельным входом и врезать в изгороди вторую калитку.
Ну что поделаешь, если от страха перед женщиной начинается медвежья болезнь? Бедолага принялся реализовывать ее замыслы – как умел. Его дочь, а это и была Женя, тем временем прилежно ходила в художественное училище. Сын учился в университете на переводчика. А чем занималась жена? Вы не поверите: искала в газетах брачные объявления от граждан... Франции.
И охмурила-таки больная «на голову» русская женщина одного небедного француза! И получила визу, и уехала в Париж, ибо в 1990-х спрос на все русское в Западной Европе был невероятно высок. Вот когда подкаблучник понял, что такое счастье. Так и говорил всем: «Война кончилась».
Однако бурный роман в Париже не менее бурно катился к финалу: более двух лет вздорную 50-летнюю тетку француз вынести не смог. Для законного супруга ее неожиданное возвращение было визитом старослужащих («дедов») в казарму новобранцев («салаг»). За рубежом характер жены лучше не стал – отнюдь. Война вспыхнула с новой силой. В начале «боевых действий» подкаблучник, которому аккурат стукнуло 60 лет, получил указание разгородить весь участок надвое мелкой стальной сеткой – прямо через малинник.
Обретя таким образом «экстерриториальность», супруга наняла шабашников, которые лихо срубили на ее половине двухэтажный сарайчик, издали похожий на баню, но таковой не являвшийся. То несомненно было жилье. Для кого? Увы, сие так и осталось загадкой – вскоре супруга исчезла. Обыскав весь дом, дети нашли мать в погребе: она висела в петле. Война окончилась навсегда.
Сын, едва получив диплом, уехал в Швецию, а оттуда перебрался в Канаду. Женя живет на втором этаже вместе с отцом. Благодаря отдельному входу первый этаж оказалось удобно сдавать приезжим; сдали недорого и похожий на баню сарайчик. Это позволило вдовому пенсионеру уволиться с работы. Целыми днями он ковыряется теперь по хозяйству, а вечерами выходит на недостроенную плоскую крышу веранды и из-под ладони глядит на дорогу от железнодорожной станции: высматривает своих возвращающихся из столицы жильцов. Словно с капитанского мостика, отвечает на их приветствия, важно шевеля усами. Жизнь удалась – ох и не зря покойная ведьма вынудила затеять эту стройку!
– Шизофрения у супруги прогрессировала по классической схеме, – констатировал я, ознакомившись с поселковым эпосом. – Точно как у Пушкина: «пуще прежнего старуха вздурилась». Вздурилась – сошла с ума. Как она выглядела-то – покойная?
– Стройная, гораздо моложе своих лет, – припомнил мой журналист. – В общем, красавица!
То, что женщина чертовски хороша собой, заметно и по ее дочери Жене. Собственно, на этой-то почве мамаша и свихнулась – тоже вполне классически.
Искушение красотой
Представляете, какое искушение подстерегает девочку, в которую влюблены все мальчишки в классе? Всеобщее поклонение делает девочку излишне самоуверенной – ей кажется, будто весь мир лежит у ее ног. Она принимает решения быстро, бездумно, к учебе относится без интереса. Зачем напрягаться, если она и так победительница?
Красавица получает максимальное число мужских предложений. Казалось бы, ей легче сделать верный выбор, чем невзрачной «мышке». Однако бывшая королева класса не разбирается в людях и элементарно не приучена думать – зачем, если она и так хороша ? Вот и наша героиня вышла за тряпку, чтобы в итоге постепенно сойти с ума.
Внешностью бог не обделил, мозги можно не утруждать, мужик веревки позволяет из себя вить, и уж мания величия тут как тут: «Я достойна лучшей жизни, к черту Подмосковье с этим ублюдком, уеду в Париж». И ведь покатила – шизофреники упрямы! Жаль, за сыном понаблюдать нельзя...
– Зачем он тебе?
– Хотел бы узнать, в какой степени он нормален. У Жени-то мозги точно набекрень – вся в мать, разве ты не видишь?
Удивительно, насколько бесчувственны люди к сумасшествию, которое выдает себя ярчайшими деталями, буквально кричит о себе.
– Как-то прежде не задумывался, – промямлил журналист. – Да, наверное, унаследовала...
Выдающиеся достижения генетики на протяжении XX века (генная инженерия, биотехнологии) обернулись гипертрофированным завышением роли наследственных факторов относительно воспитания. Например, выражение «природа отдыхает на детях» принято трактовать как ухудшение генотипа отпрысков по сравнению с их знаменитыми родителями. Но в реальности такие дети слабо мотивированы к успеху, поскольку живут в изобилии и пользуются родительскими связями.
Подобно обыденному сознанию, наука также склонна бездоказательно объяснять генетическими факторами всевозможные феномены – рак, половую ориентацию, шизофрению и прочее. Недаром один популярный бизнес-тренер остроумно заметил, что «не существует таких генетических заложенных качеств, которые помогут перейти с позиции узкого специалиста на позицию менеджера, директора» .
– Загадочные «гены скудоумия» здесь ни при чем, – продолжил я. – Куда продуктивнее взять на прицел порочные методы воспитания: «шиза» с большой вероятностью вырастит «шизу» . Наверняка мамаша восхищалась Жениной красотой, но не настораживалась оттого, что дочь ничего не читала: сама была хороша собой и питала отвращение к чтению.
Мой друг-журналист не выдержал:
– Господи, с чего ты взял, что Женя не читает? Ты же видел ее мельком пару раз, словом с ней не перемолвился. И потом, если чтение служит столь важным индикатором шизофрении, что ты скажешь о дописьменной эпохе или о неграмотных людях, которых на Земле и сегодня миллионы? По твоей теории все они должны сойти с ума!
– У неграмотных совсем другие индикаторы, мой друг. Их задача выжить, не издохнуть голодной смертью. Неграмотный бездельник сходит с ума от нежелания заботиться о пропитании... А вот художественное училище – наверняка мамашина идея, кирпичик в мании величия: ах, у меня дочь художница!
– Ах, у меня сын – переводчик! – подхватил журналист. – Черт его знает, может, ты и прав...
– Пожалуй, стезю для юноши также подобрала сумасшедшая. Допустим, воспаленная мечта о «благословенном» Западе породила желание вырастить из сына личного толмача. Ты спросишь: не слишком ли сложная схема для уже распадавшегося в то время сознания мамаши? Нет, дружище: «шизики» изобретательны и настойчивы.
Несомненно, сын столь ничтожного подкаблучника и столь деспотичной «столбовой дворянки» сформировался гомосексуалистом . Однако он не собирался повторять ошибку отца – тоже «голубого» (так называемого скрытого, тайного), который сызмальства мучительно и дурно играл роль женолюба.
Социально значимый дурак
Стремление явить миру истинную нацеленность своего либидо, жить в ладу со своим «Я» обернулось прилежанием в изучении языков. Юноша рвался на Запад – в гомосексуальный рай, где общество не требует от мужчины непременной женитьбы. К тому же вдали от Родины ничто не напоминает об отвратительном детстве с материнской поркой да руганью.
В Монреале 40-летний сынуля шизофренички снимает квартиру вместе с геем из Китая. Ни о чем не подозревающий папаша с гордым видом показывает «фотку» всему поселку: сын обнимается с желтокожим другом у кромки моря.
«Во экзотика, – вздыхают наивные селяне Подмосковья. – Заграница, блин!»
Набросаем наиболее реальный сценарий для Жени. Скудоумие в сочетании с тотальной опекой делает ее недееспособной. К примеру, родитель не раз предлагал дочери научиться заполнять квитанции для оплаты коммунальных услуг, но та всякий раз отмахивалась, – мой журналист был свидетелем подобной сцены в местном отделении Сбербанка.
Патологическую Женину лень выдают даже шевелюра с походкой – палец о палец не хочет ударить девушка, чтобы достойно выглядеть. Неохота расчесаться, неохота держать прямо спину. Поселку известна и такая подробность: после стирки Женя ничего не утюжит – ни белье, ни верхнюю одежду. А зачем? Носить-то можно...
Когда-нибудь экс-подкаблучник умрет, и острое нежелание заботиться о себе ускорит развитие болезни. Скорее всего, найдется среди постояльцев хитрец, который очарует Женю и женится на ней. А затем станет относиться к владелице жилплощади так, как того заслуживает умственно неполноценная: скорее всего, попытается упрятать Женю в «дурку». Внезапное испарение добрачных восторгов в адрес собственной персоны обернется для «жидкой» психики молодой жены катастрофой. А ведь Женя и без того не раз примеряла к себе конец своей матери.
Кстати, развенчаем еще один миф. Считается, что у алкоголиков дурная наследственность: их дети также часто спиваются. Однако гена, ответственного за пристрастие к спиртному, не существует. Беда детей сильно пьющих родителей не в генотипе, а в том, что в семье культ спиртного и ребенок с малолетства знает его вкус. Аналогичным образом дети сутулых родителей имеют перед глазами пример, благодаря которому сутулятся чаще тех сверстников, у чьих родителей нормальная осанка.
А вот еще один признак «шизы», восьмой, с которого, возможно, следовало начать. Слабая память, непомерные амбиции и необучаемость (глупость) делают шизофреника непригодным к серьезной трудовой деятельности, но одновременно вынуждают его подражать деловитости очень занятых людей. Больной свято верит, что куда-то спешит, где-то его ждут.
Однажды, отходя от платежного терминала, ваш покорный слуга едва не столкнулся с молодым мужчиной, который несся занять освобожденное мною место. Он с огромной скоростью несколько десятков раз потыкал кнопки терминала, после чего ринулся прочь с таким видом, будто только что провел важнейшие транзакции. Классический пример расщепленного сознания: дурак изображал социально значимую личность.
Наличие у индивида почти всех описанных признаков позволяет практически безошибочно поставить диагноз. Но не спешите делать вывод лишь по двум–трем из них: единичные признаки сумасшествия встречаются почти у всех. «Не норму» выдает лишь сравнительно полная их совокупность.
Продолжение следует
Примечания
Александр Черницкий. Между психологией и психиатрией // Портал сайт. – 10 мая 2011.
Черницкий А.М. Легкая психология. – М.: Гелеос, 2008. – Сс. 373–389.
Jean-Paul Sartre. L"existentialisme athйe.L"enfer, c"est les autres // Extrait du CD “Huis clos” et de “L"Existentialisme est un humanisme”. – 1964 et 1970.
Словарь крылатых слов и выражений // Словари и энциклопедии на Академике.
Черницкий А.М. Указ. соч. – С. 334.
Михаил Кларин. Корпоративный тренинг: от А до Я. 2‐е изд. – М.: Дело, 2002. – С. 54.
Александр Черницкий. Битва с дураками // Наша власть: дела и лица. – 2007. – №11.
Это означает, что тибетская медицина лечит не с помощью общих противо-психотических средств.
Лекарства и соответствующие методы лечения должны учитывать соотношение трех жизненных сил больного, в противном случае они могут только навредить. Их следует назначать согласно индивидуальным причинам болезни. Например, безумие, вызванное ядами и нарушением праны, требуют разных лекарств. В случае болезни, вызванной «призраками» и невидимыми силами, которые, согласно тибетской традиции, являются главной причиной умственных заболеваний, следует использовать религиозную практику и тантрические лекарства вкупе с травами и другими соматическими средствами.
Поскольку тибетская медицина считает симптомы, в особенности психические, результатом бесчисленных тонко переплетенных кармических факторов, она не ищет средств быстрого излечения. Она принимает во внимание наличие коренного яда на духовном уровне, а также и то, что его влияние может усилиться при попытке насильно устранить симптом.
Согласно Бурангу, основная причина умственного расстройства лежит в образе жизни, противоречащем глубинным духовным склонностям и сути больного.
…Чисто кармический случай безумия не будет проявляться органическими нарушениями и не может быть вылечен медицинскими средствами.
Согласно и Абхидхарме, и медицинской традиции существует пять причин безумия. Это: карма, горе-беспокойство, неуравновешенность трех жизненных сил, яды (органические) и «злые духи». Эти причины могут действовать по отдельности или совместно друг с другом.
- Карма. В общем, можно сказать, что карма ответственна за все заболевания, однако в данном случае имеется в виду другое. Умственное кармическое заболевание подразумевает особую связь с судьбой, пожинание плодов деяний прошлого. Для лечения таких кармических заболеваний нет других лекарств, кроме Дхармы: ничто другое не помогает против дурной кармы. Это верно как для соматических, так и для психических расстройств.
Считается, что причина любого умственного заболевания — принесение страданий другим людям в прошлой жизни; результаты — более, чем определенны. Например, если кто-либо потревожил чью-либо медитацию, или даже просто побеспокоил добрых людей, следствием в этой жизни будет великая печаль и подавленность, наступающая внезапно и без всякой видимой причины. Сходным образом, если человек был злонамерен в прошлом, следствием в этой жизни будет вечная боязливость без причины. Только ламы-врачи, достигшие высокого уровня, способны при кармическом психическом заболевании своим глубинным видением распознавать прошлые деяния, которые стали причиной душевного расстройства.
- Горе-беспокойство и т.п. Причиной помешательства могут быть и исключительно психологические состояния. В этом случае какой-либо психологический фактор вмешивается в работу жизненного ветра (срог-лунг), того, что имеет непосредственное отношение к сознанию и всегда причастен к расстройствам психики. Навязчивое и неотступное прокручивание причин своей эмоциональной боли, несчастная любовь или потеря положения считаются весомыми факторами, нарушающими сознание, которые могут приводить к неврозу и психозу.
Фактически, три основных класса душевных болезней, определяемых тибетцами, выражаются в терминах их психологических характеристик. Это: 1) страх и одержимость; 2) враждебность; 3)подавленность и замкнутость.
Осознание неизбежных фактов старения и смерти, непостоянства во всех сферах жизни — отношениях, интересах, общественном положении, собственности — может оказаться пагубным. Особенно когда этому сопротивляются, отрицают и подавляют, что вызывает психологическое напряжение и шизофренические тенденции.
Признание изначальной пустотности наших «я» и поступков — болезненно и устрашающе. Без поддержки Дхармы (в самом широком смысле, то есть жизни и деятельности, пронизанной признанием этой пустотности) возникает сильная паника, что ведет к подавлению бессознательных тенденций. В конечном итоге, это может привести к психозу.
Здесь-то и кроется самое главное. Психическая основа безумия та же, что и просветления. Все зависит от того, принимается и понимается ли она и служит ли, в конечном счете, ключом к освобождению. Если нет, она становится, в силу того, что осознавшее ее пока еще подсознательно, причиной отрицания, подавления и, в конечном счете, умственного заболевания.
Сочетание соматических лекарств, травяных смесей, прижигания п т.п., а также дхармическая практика используются для победы над душевными заболеваниями, вызванными психологическими факторами. Невротик может практиковать дхарму самостоятельно, заниматься медитацией, углублять понимание, закалять характер и уравновешивать ум. В более тяжелых случаях, каковой представляют психотики, они не могут заниматься этими практиками самостоятельно, поэтому лама или иной духовный наставник должен выполнять религиозные практики за них.
- Физический дисбаланс (трех жизненных сил). Когда жизненные силы функционируют нормально, т.е. когда они идут по своим путям, они поддерживают здоровье ума и тела. Когда они функционируют неправильно, то вызывают болезни. Избыток психологических эмоциональных качеств, связанных с каждой из них, ухудшает ментальное состояние. Эмоциональная неуравновешенность вызывает неуравновешенность жизненных сил, которая проявляется как нарушение психики. Самые различные аспекты теории трех жизненных сил — причина, диагностика и лечение - вступают здесь в игру.
А. Ветер. Умственное и эмоциональное напряжение приводит к увеличению ветров, или пран. Чрезмерное сосредоточение и обдумывание чего-либо, беспокойство по поводу неоконченных проектов и не достигнутых целей, сокрушение о семейных проблемах и расстройства о потерянных предметах — все это, как известно, вредит ветру, а значит сознанию, поскольку сознание и ветер взаимосвязаны. Вообще считается, что заболевание ветра происходит из-за чрезмерного желания, похоти и привязанности.
Помимо печали и возбудимости, прочие симптомы психических пранических расстройств таковы: человек говорит все, что взбредет на ум, не помнит сказанного и не может сосредоточиться или окончить что-нибудь. Может все время кричать и внезапно гневаться без причины. Он неугомонен, встревожен и напряжен.
Это психологическое состояние ведет к ошибочному поведению, которое еще более ухудшает поврежденное состояние ума. То есть, психологические страдания, испытываемые таким человеком, приводят его к потере двух опор здоровья: диеты и поведения. Таким образом, его состояние еще более ухудшается. Из-за горя человек не хочет есть — голодание усиливает ветер. Из-за ветра он не может спать, что еще более усиливает его дисбаланс (бессонница-болезнь ветра).
Психиатрическое лечение первым делом восстанавливает должное питание и поведение. Это натуропатия, программа мягкого лечения. Согласно традиции, человек с психологическим расстройством типа «ветра» должен употреблять маслянистую сытную пищу, которая уменьшает «ветер». Пациент должен оставаться в теплой, уютной, темной комнате. Светлая комната отражает свет и яркие цвета, стимулируя таким образом ветры. Пациент должен находиться в приятном месте, в «хорошей комнате с множеством цветов». Лучшей лечебной средой считается место, наделенное естественной красотой.
Во многих случаях больному желательно иметь сексуальные отношения. Одним из симптомов психиатрических расстройств праны явпяется то, что больной часто «хочет быть обнаженным и пытается снять с себя одежду». Он постоянно думает и говорит о сексе. Все это вследствие элемента желания и его прямого отношения к ветру. Сексуальные отношения могут помочь, удовлетворив желание, а потому назначаются вместе с лекарствами.
Тем не менее при некоторых психических болезнях ветра, к примеру, вызванных «духами», сексуальная активность не принесет лечебного эффекта. В этих случаях применяют лекарства и другие методы лечения.
Решающим при лечении психических нарушений, вызванных нарушением ветров, является «любовная забота». Говорится, что пациент должен быть окружен любящими друзьям и семьей. Каждый должен говорить «приятные слова» любви и заботы пациенту — особенно врач. Пациенту должно быть позволено иметь все вещи, любимые им более всего, — музыку, книги и т.п. Его следует развлекать и давать все приятное. Все это древняя форма того, что сегодня мы называем окружением и активной терапией.
Если такое мягкое лечение позитивными впечатлениями от пищи и окружения не вылечит пациента, то, по крайней мере, придаст ему крепость и сопротивляемость. Такой помощи может оказаться достаточно для того, чтобы у него появились моменты прояснения, в течение которых лама-психиатр может повлиять на его сознание, разговаривая с ним, то есть применяя что-то вроде психотерапии.
Другим видом относительно мягкого лечения являются упражнения в глубоком, или «горшечном» дыхании. Поскольку психические заболевания праны часто вызваны непра-вильным действием ветров, особенно «поднимающимся ветром» и «жизненным ветром», такие дыхательные упражнения стабилизируют и регулируют дыхание и успокаивающе действуют на сознание. Также они увеличивают и оживляют тонкую жизненную силу, которая как бы придает человеку уверенности в жизни, порождая чувство благополучия. Полагают, что глубокое дыхание — прекрасное терапевтическое средство в случае депрессии. Впрочем, такое лечение должно производиться правильным образом, поскольку неправильное дыхание, в особенности с задержкой, без соответствующих наставлений, естественно, повредит ветрам.
В некоторых редких случаях йоги впадают в безумие из-за неправильного обращения с дыханием. То есть им не удается попытка собрать ветры вместе в центральном канале и преобразовать их в неотъемлемую природу «йеше-лунг» - прану мудрости. Вместо этого они загоняют нечистые ветры в центральный канал, где сходятся пять сосудов сознания, и это приводит к уже описанным умственным проблемам.
Более радикальные методы психиатрического лечения включают прижигание и иглоукалывание. Для этого используются особые точки: макушка, основание шеи — называемое первым позвонком в тибетской системе (в европейской — седьмой шейный), шестой позвонок (четвертый грудной) и мечевидный отросток. Последние три обычно применяются вместе. Их иногда упоминают как «места тайных жизненных пран». Макушка-точка, наиболее часто используемая при любых психических расстройствах.
Тибетский медицинский массаж, называемый «ку-нье», (буквально: притирание мазями), применяется при психических нарушениях. Для массажа используется лечебное масло на травах. Оно расчищает путь ветрам, которые заблокированы в каналах и кожных порах. При расстройствах ветра на уровне психики («срог-лунг»), лекарственное или просто сливочное масло втирается в четыре точки для прижигания, упомянутые выше. Вообще считается, что массаж с медицинским или любым другим маслом крайне полезен в случаях сильного ментального напряжения, беспокойства, нервозности, а также для пожилых людей со слабым здоровьем.
Одними из наиболее популярных и довольно эффективных лекарств при психических болезнях ветра являются травяные благовония, представленные в тибетской медицине очень широко, а также, конечно, многочисленные травяные лекарства, принимаемые внутрь.
Б. Желчь. Психические расстройства, обусловленные желчью, вызывают у человека безумие буйного и грубого типа, поскольку доша желчи на ментальном плане происходит от гнева-неприязни. Гнев и ненависть, в свою очередь, способствуют чрезмерному возбуждению желчи. Эмоциональные и психологические факторы ведут к потере «двух опор» — пищи и поведения, и возникающее безумие классифицируется как имеющее природу желчи, хотя оно также включает в себя и нарушение ветра.
Результатом является буйное помешательство. Пациент разговаривает с другими грубо и оскорбительно, разбрасывает и ломает вещи и может поранить или даже убить кого-нибудь. Он постоянно разгневан, раздосадован прошлым и крайне напряжен. Полагают, что такого человека нужно приструнить и назначить суровое обращение и наказание.
Что касается образа жизни, то пациент должен оставаться в прохладном месте, вроде овеваемого ветром сада или на берегу реки, или горного ручья. Цвета и среда, окружающая его, должны производить охлаждающий эффект.
Его пища и напитки также должны иметь прохладную природу. Кофе, алкоголя, стимулирующих препаратов, жирной пиши и яиц следует избегать. Назначают специальные медицинские ванны для прочищения канала ветра умственной деятельности, закупоренного вследствие избытка желчи (за подробностями обращайтесь к примечанию \ главы 78 «Чжуд-ши»).
В. Слизь. Омраченность, неведение и леность способствуют образованию слизи. Человек, обезумевший по причине увеличения доши слизи, выказывает признаки болезненной флегматичности. Он становится замкнут, молчалив, пассивен и угрюм. Такой человек отказывается есть, закатывает глаза, подвержен припадкам головокружения. Он кладет вещи и забывает куда. В дополнение к своей молчаливости, он еще и чрезвычайно себе на уме. Для того чтобы вывести его из этого состояния применяется крайне заботливое обращение. Его побуждают к деятельности при каждом удобном случае. Он должен много двигаться. Массаж тут тоже помогает, потому что телу передается физическое движение, и оно производит тепло, хотя и пассивным способом (слизь — холодная). Пациент должен находиться в теплом светлом месте, где с ним будут его друзья и семья, рассказывающие ему истории и говорящие «приятные слова». Его пища и напитки должны противодействовать слизи. Помимо этих мягких методов лечения, следует назначать лекарства из трав. Медицинским маслом следует вызывать рвоту, чтобы прочистить канал ветра и ума, закупоренный слизью. Иногда для этой же цели будет полезна горячая лечебная ванна со взбитым медицинским маслом, или смесью трав.
- Яды. Токсины могут быть непосредственной причиной безумия. В таких случаях сознание полностью омрачается, силы исчезают и человек теряет здоровый вид, «цвет», что особенно заметно по лицу. Слабость тела, вызванную ядом, невозможно исправить приемом хорошей пищи и экстрактами, потому что яд не удален. Умственное помрачение, вызванное ядом, называется «глубокая иллюзия». Отравленный не знает вовсе, о чем думает, или может переключаться от обычной ясности, к абсолютно иллюзорному мышлению и неосознанности.
Ядом может быть особый токсин или ядовитое сочетание нетоксичных пищи и напитков, а также постепенное накопление токсических веществ в теле. Для лечения безумия, вызванного отравлением, применяют составы с растительными и животными компонентами.
- Демоны, или злые духи. «Демон», или «злой дух», вызывающий безумие, это постороннее воздействие, которое берет верх над человеком и определяет действия его тела, речи и ума. Эта отрицательная энергия проникает в сознательную психику личности, потому что человек психологически слаб и не сопротивляется. Дух, или демон может быть как единственной причиной безумия, так и действовать совместно с причинами психологическими, отравляющими и вызванными расстройством трех жизненных сил.
Симптомы присутствия духа при психических нарушениях таковы: поведение человека внезапно меняется, и он ведет себя совсем иначе, чем до этого. Его поведение зависит от того, каким духом он поражен. Классификация различных типов духов, таким образом, это классификация различных типов психозов. Тибетская медицина демонстрирует очень древнюю и подробную классификацию безумия, основанную на психологических, поведенческих и физических симптомах, понимаемых как действие духов.
Лечение достаточно сложно, потому что включает много особых тантрических процедур, и, конечно, привлекает религиозную медицину, поскольку одержимость демонами и темными силами, в первую очередь, относится к карме, хотя и может включать (или не включать) психологические или органические сопричины. Существуют различные, довольно сложные методы лечения травами безумия, вызванного различными духами.
Некоторые из этих психиатрических методов — это очень засекреченные процедуры для противодействия дурному воздействию духов с использованием вещей, также затронутых злом. Одна из таких вещей — кровь убитых людей. Тибетские врачи обычно имеют при себе запас высохшей крови убитого человека для этих целей. Использование амулетов и т.п., для предохранения от этих негативных сил стоит на первом месте. Мантры также применяются в качестве терапии, и религиозные практики часто приходится применять для пациентов, неспособных проводить их самостоятельно.
Из книги Терри Клиффорд «Демоны нашего ума: алмаз исцеления.»
Есть ли способ понять, нормальный ты ещё или уже потенциальный клиент психиатра? Тем более что последствия поступков, совершённых в невменяемом состоянии, могут быть очень опасными как для самого больного, так и для окружающих.
От экстрасенса до шизофреника — один шаг
Рассказывает Дмитрий Воедилов, психолог, специалист по нейролингвистическому программированию, автор книг по НЛП:
— Конечно, психические заболевания могут проявляться самыми разными расстройствами и странностями в поведении, но самое главное — это неуправляемые галлюцинации. Что это может быть? Например:
2) Начинаются видения, которые вы тоже не можете контролировать. Это схоже с состоянием человека, наевшегося ядовитых галлюциногенных грибов, которые он может быть по незнанию принял за съедобные.
3) Вас не покидает чувство тревоги, страха. К примеру, человеку кажется, кто скоро наступит конец света, что его кто-то преследует и т. д.
Чем отличается шизофреник от экстрасенса? Экстрасенс входит в изменённое состояние сознания осознанно: вошёл, воспарил над землёй или услышал духов, потом вышел из транса, пришёл в себя… Он чётко проконтролировал, что сеанс закончился, прекратил галлюцинации. То же самое относится и к их клиентам, пришедшим на гипнотический сеанс: после его завершения надо убеждаться, что человек находится здесь и сейчас. Что он не птица или существо с двумя головами, а нормальный человек. Точно так же, когда мы просыпаемся, то понимаем, что было сном, что происходит наяву. Наш разум контролирует это. Так вот, самый главный критерий, помогающий понять, сошёл человек с ума или нет: может ли он своим решением, своей волей прекратить галлюцинации (они могут быть любые — слуховые, вкусовые и прочие, то есть затрагивающие все органы восприятия). Кстати, тот, кто достиг мастерства медитации, может даже управлять своими видениями. Если же эта система вами уже не управляется, надо не стесняться идти к психиатру и как можно быстрее. Неуправляемые галлюцинации — это нарушение биохимии головного мозга. Такому человеку необходим приём определённых препаратов.
Как не слететь с катушек?
— Обращаться к психологу или психотерапевту, если не получается самому «взять себя в руки» в случае жизненных потрясений. Обычно естественным путём сходят с ума от сильных эмоциональных переживаний — неразделённая любовь, смерть близкого человека, слишком сильная радость… Когда человек начинает так или иначе постоянно о чём-то думать, думать, и это переходит в навязчивую идею. Для эмоции не важно, положительная она или отрицательная, самое главное — сила сигнала.
— Принимать решения, делать выводы, а не вести без конца внутренний диалог на одну и ту же тему. Есть такая технология ввести человека в изменённое состояние сознания — «незаконченный транс». Если человек о чём-то думает, то он должен приходить к какому-то определённому выводу — тогда транс заканчивается. Если же он чем-то озабочен и не может понять, где истина, то такой бесконечный внутренний диалог с самим собой на одну и ту же тему может перейти в навязчивую идею, быть тем сигнальчиком, который пошатнёт психическое здоровье.— Не доводить себя до изнеможения и истощения, как физического, так и психического. Наш мозг подобен батарейке, которая работает в разных режимах — бодрствуем ли мы, засыпаем, спим глубоким сном и т. д. Одна из главных причин вхождения в галлюцинации — нехватка у мозга энергии войти в активную фазу бодрствования, и он начинает «плавать» в полусонном состоянии (альфа-колебания), между сном и реальностью. Энергии не хватает, чтобы всё анализировать, осознавать и т. д. Такое может происходить при физических перегрузках, голодании, постоянном недосыпании. Кстати, погружать мозг в альфа-колебания могут различные газы (болотные, химические вещества из растений и др). С такой же опасностью «не проснуться» целиком и погрузиться в галлюцинации сталкиваются дайверы, когда долго находятся на глубине, и мозг испытывает кислородное голодание.
Иногда кажется, что близкий человек сошел с ума.
Или начинает сходить. Как определить, что «крыша поехала», и вам не показалось?
В этой статье вы узнаете о 10 основных симптомах психических расстройств.
В народе ходит шутка: «Психически здоровых людей нет, есть недообследованные». Это означает, что отдельные признаки расстройств психики можно найти в поведении любого человека, и главное - самому не впасть в маниакальное выискивание соответствующих симптомов у окружающих.
И дело даже не в том, что человек может стать опасным для общества или самого себя. Некоторые нарушения психики возникают как следствие органического поражения мозга, которое требует немедленного лечения. Промедление может стоить человеку не только психического здоровья, но и жизни.
Некоторые симптомы, напротив, иногда расцениваются окружающими как проявления плохого характера, распущенности или лени, тогда как на самом деле они являются проявлениями болезни.
В частности, депрессию многие не считают болезнью, требующей серьезного лечения. «Соберись! Хватит ныть! Ты слабак, тебе должно быть стыдно! Прекрати копаться в себе и все пройдет!» - так увещевают больного близкие и знакомые. А ему нужна помощь специалиста и длительное лечение, иначе не выкарабкаться.
Наступление старческой деменции или ранние симптомы болезни Альцгеймера тоже могут принимать за возрастное снижение интеллекта или дурной характер, а на самом деле пора начинать искать сиделку для присмотра за больным.
Как же определить, стоит ли беспокоиться за родственника, коллегу, друга?
Признаки расстройства психики
Это состояние может сопровождать любые расстройства психики и многие из соматических заболеваний. Астения выражается в слабости, низкой работоспособности, в перепадах настроения, повышенной чувствительности. Человек легко начинает плакать, мгновенно раздражается и теряет самообладание. Нередко астении сопутствуют нарушения сна.
Навязчивые состояния
В широкий спектр навязчивостей входит множество проявлений: от постоянных сомнений, страхов, с которыми человек не способен справиться, до непреодолимого стремления к чистоте или совершению определенных действий.
Под властью навязчивого состояния человек может по несколько раз возвращаться домой, чтобы проверить - выключил ли он утюг, газ, воду, закрыл ли дверь на ключ. Навязчивый страх несчастного случая может заставлять больного выполнять некоторые ритуалы, которые, по убеждению страдальца, могут отвести беду. Если вы замечаете, что ваш знакомый или родственник часами моет руки, стал чрезмерно брезглив и все время боится заразиться чем-либо - это тоже навязчивость. Стремление не наступать на трещины на асфальте, стыки плитки, избегание определенных видов транспорта или людей в одежде определенного цвета или вида - тоже навязчивое состояние.
Изменения настроения
Тоска, подавленность, стремление к самообвинениям, разговоры о собственной никчемности или греховности, о смерти тоже могут оказаться симптомами болезни. Обращать внимание следует и на другие проявления неадекватности:
- Неестественное легкомыслие, беззаботность.
- Дурашливость, не свойственная возрасту и характеру.
- Эйфорическое состояние, оптимизм, не имеющий под собой оснований.
- Суетливость, говорливость, неспособность концентрироваться, сумбурное мышление.
- Завышенная самооценка.
- Прожектерство.
- Усиление сексуальности, угасание естественной стыдливости, неспособность сдерживать сексуальные желания.
У вас есть повод для беспокойства, если ваш близкий начинает жаловаться на появление необычных ощущений в теле. Они могут быть крайне неприятными или просто раздражающими. Это ощущения сдавливания, жжения, шевеления «чего-то внутри», «шуршания в голове». Иногда такие ощущения могут быть следствием вполне реальных соматических болезней, но нередко сенестопатии свидетельствуют о наличии ипохондрического синдрома.
Ипохондрия
Выражается в маниакальной озабоченности состоянием собственного здоровья. Обследования и результаты анализов могут говорить об отсутствии заболеваний, но больной не верит и требует все новых обследований и серьезного лечения. Человек говорит почти исключительно о своем самочувствии, не вылезает из клиник и требует отношения к себе, как к больному. Ипохондрия нередко идет рука об руку с депрессией.
Иллюзии
Не нужно путать иллюзии и галлюцинации. Иллюзии заставляют человека воспринимать реальные объекты и явления в искаженном виде, тогда как при галлюцинациях человек ощущает то, чего в действительности не существует.
Примеры иллюзий:
- узор на обоях кажется сплетением змей или червей;
- размеры предметов воспринимаются в искаженном виде;
- стук капель дождя по подоконнику кажется осторожными шагами кого-то страшного;
- тени деревьев превращаются в ужасных существ, подползающих с пугающими намерениями и т. д.
Если о наличии иллюзий посторонние могут и не догадываться, то подверженность галлюцинациям может проявляться более заметно.
Галлюцинации могут затрагивать все органы чувств, то есть быть зрительными и слуховыми, тактильными и вкусовыми, обонятельными и общими, а также комбинироваться в любом сочетании. Больному все, что он видит, слышит и чувствует, кажется совершенно реальным. Он может не верить, что всего этого не чувствуют, не слышат, не видят окружающие. Их недоумение он может воспринимать как заговор, обман, издевательство, раздражаться на то, что его не понимают.
При слуховых галлюцинациях человек слышит разного рода шум, обрывки слов или связные фразы. «Голоса» могут давать команды или комментировать каждое действие больного, смеяться над ним или обсуждать его мысли.
Вкусовые и обонятельные галлюцинации часто вызывают ощущение неприятного свойства: отвратительного вкуса или запаха.
При тактильных галлюцинациях больному кажется, что его кто-то кусает, трогает, душит, что по нему ползают насекомые, что некие существа внедряются в его организм и там передвигаются или поедают тело изнутри.
Внешне подверженность галлюцинациям выражается в разговорах с невидимым собеседником, внезапном смехе или постоянном напряженном прислушивании к чему-то. Больной может все время стряхивать с себя что-то, вскрикивать, осматривать себя с озабоченным видом или спрашивать окружающих, не видят ли они чего-то на его теле или в окружающем пространстве.
Бред
Бредовые состояния нередко сопровождают психозы. Бред основывается на ошибочных суждениях, причем больной упорно сохраняет свою ложную убежденность, даже если налицо явные противоречия с реальностью. Бредовые идеи приобретают сверхценность, значимость, определяющую все поведение.
Бредовые расстройства могут выражаться в эротической форме, или в убежденности в своей великой миссии, в происхождении от знатного рода или инопланетян. Больному может казаться, что кто-то его пытается убить или отравить, обокрасть или похитить. Иногда развитию бредового состояния предшествует ощущение нереальности окружающего мира или собственной личности.
Склонность к собирательству или неумеренная щедрость
Да, любой коллекционер может оказаться под подозрением. Особенно в тех случаях, когда собирательство становится навязчивой идеей, подчиняет себе всю жизнь человека. Это может выражаться в стремлении тащить в дом вещи, найденные на помойках, накапливать продукты, не обращая внимания на сроки годности, или подбирать беспризорных животных в количествах, превосходящих возможность обеспечить им нормальный уход и правильное содержание.
Стремление раздавать все свое имущество, неумеренное транжирство тоже могут расцениваться как подозрительный симптом. Особенно в том случае, когда человек не отличался ранее щедростью или альтруизмом.
Есть люди, нелюдимые и необщительные в силу своего характера. Это нормально и не должно вызывать подозрений в шизофрении и других психических расстройствах. Но если прирожденный весельчак, душа компании, семьянин и хороший друг вдруг начинает разрушать социальные связи, становится нелюдимым, проявляет холодность к тем, кто еще недавно был ему дорог - это повод для беспокойства о его психическом здоровье.
Человек становится неряшливым, перестает следить за собой, в обществе может начать вести себя шокирующе - совершать поступки, считающиеся неприличными и недопустимыми.
Что делать?
Очень трудно принять правильное решение в том случае, когда возникают подозрения в нарушении психики у кого-то из близких. Возможно, у человека просто трудный период в жизни, и его поведение изменилось именно поэтому. Наладятся дела - и все вернется на круги свои.
Но может оказаться, что замеченные вами симптомы - проявление серьезного заболевания, которое нужно лечить. В частности, онкологические заболевания мозга в большинстве случаев приводят к тем или иным психическим нарушениям. Промедление с началом лечения может стать в этом случае фатальным.
Вовремя нужно лечить и другие болезни, но сам больной может не замечать происходящих с ним изменений, и только близкие смогут повлиять на положение дел.
Однако есть и другой вариант: склонность видеть во всех окружающих потенциальных пациентов психиатрической клиники тоже может оказаться расстройством психики. Прежде чем вызывать скорую психиатрическую помощь для соседа или родственника, попробуйте проанализировать собственное состояние. Вдруг начинать придется с себя? Помните шутку про недообследованных?
«В каждой шутке есть доля шутки» ©
глубокое умственное расстройство. Термин «безумие», под который в прошлом веке подводили все умственные расстройства, является слишком общим и сейчас редко используется в психиатрии, разве что в составе некоторых специальных выражений. В прошлом безумные считались какими-то особенными существами. Затем было замечено, что в действительности каждый индивид несет в себе свою «теневую» сторону - импульсы и желания, вытесненные, укрощенные или направленные общественной жизнью в нужное русло. Человек в гневе на несколько мгновений превращается в безумного. Безумие возникает скорее в результате неуравновешенности между различными составляющими личности, между различными аспектами жизни.
Преимущественно оно имеет социальное значение и указывает на социально неприспособленное поведение: так, психологически безумный человек (например, эпилептик) может найти социально пригодную для него должность (в Индии он может стать шаманом, т.е. вдохновленным свыше жрецом). Общее понятие «безумие» указывает на потерю чувства ответственности или чувства реальности (психастения). Сегодня на смену этому термину пришли термины невроз (ухудшение отношений с другим) и психоз (разрыв отношений с другим). Сегодня безумный не изолирован от общества и не оставлен наедине со своей участью. Врачи пытаются его лечить с помощью впрыскивания химически активных веществ; но в действительности только психоанализ (психопатология) позволяет установить точные диагнозы и останавливать прогрессирование заболевания в тот момент, когда оно еще излечимо.
Отличное определение
Неполное определение ↓
БЕЗУМИЕ
Франц. FOLIE, DERAISON. Кардинальное понятие в системе мышления и доказательств М. Фуко. Согласно Фуко, именно отношением к безумию проверяется смысл человеческого существования, уровень его цивилизованности, способность человека к самопознанию и пониманию своего места в культуре. Иначе говоря, отношение человека к «безумцу» вне и внутри себя служит для Фуко показателем, мерой человеческой гуманности и уровнем его зрелости. И в этом плане вся история человечества выглядит у него как история безумия.
Как теоретика Фуко всегда интересовало то, что исключает разум: безумие, случайность, феномен исторической непоследовательности - прерывности, дисконтинуитета - все то, что, по его определению, выявляет «инаковость», «другость» в человеке и его истории. Как все философы-постструктуралисты, он видел в литературе наиболее яркое и последовательное проявление этой «инаковости», которой по своей природе лишены тексты философского и юридического характера. Разумеется, особое внимание он уделял литературе, «нарушающей» («подрывающей») узаконенные формы дискурса своим «маркированным» от них отличием, т. е. ту литературную традицию, которая была представлена для него именами де Сада, Нерваля, Арто и, естественно, Ницше.
С точки зрения Фуко «нормальный человек» - такой же продукт развития общества, конечный результат его «научных представлений» и соответствующих этим представлениям юридически оформленных законов, что и «человек безумный»: «Психопатология XIX в. (а вероятно, даже и наша) верила, что она принимает меры и самоопределяется, беря в качестве точки отсчета свое отношение к homo natura, или к нормальному человеку. Фактически же этот нормальный человек является спекулятивным конструктом; если этот человек и должен быть помещен, то не в естественном пространстве, а внутри системы, отождествляющей socius с субъектом закона» (Foucault:1972a, с. 162).
Иными словами, грань между нормальным и сумасшедшим, утверждает Фуко, исторически подвижна и зависит от стереотипных представлений. Более того, в безумии он видит проблеск «истины», недоступной разуму, и не устает повторять: мы - «нормальные люди» - должны примириться с тем фактором, что «человек и безумный связаны в современном мире, возможно, даже прочнее, чем в ярких зооморфных метаморфозах, некогда иллюстрированных горящими мельницами Босха: человек и безумный объединены связью неуловимой и взаимной истины; они говорят друг другу эту истину о своей сущности, которая исчезает, когда один говорит о ней другому» (там же, с. 633). Пред лицом рационализма, считает ученый, «реальность неразумия» представляет собой «элемент, внутри которого мир восходит к своей собственной истине, сферу, где разум получает для себя ответ» (там же, с. 175).
В связи с подобной постановкой вопроса сама проблема безумия как расстройство психики, как «душевная болезнь» представляется Фуко проблемой развития культурного сознания, историческим результатом формирования представлений о «душе» человека, представлений, которые в разное время были неодинаковы и существенно видоизменялись в течение рассматриваемого им периода с конца Средневековья до наших дней.
Подобная высокая оценка безумия-сумасшествия несомненно связана с влиянием неофрейдистских установок, преимущественно в той форме экзистенциально окрашенных представлений, которую они приняли во Франции, оказав воздействие практически на весь спектр гуманитарных наук в самом широком смысле этого понятия. Для Фуко проблема безумия связана в первую очередь не с природными изъянами функции мозга, не с нарушением генетического кода, а с психическим расстройством, вызванным трудностями приспособления человека к внешним обстоятельствам (т. е. с проблемой социализации личности). Для него - это патологическая форма действия защитного механизма против экзистенциального «беспокойства». Если для «нормального» человека конфликтная ситуация создает «опыт двусмысленности», то для «патологического» индивида она превращается в неразрешимое противоречие, порождающее «внутренний опыт невыносимой амбивалентности»: «"беспокойство" - это аффективное изменение внутреннего противоречия. Это тотальная дезорганизация аффективной жизни, основное выражение амбивалентности, форма, в которой эта амбивалентность реализуется» (Foucault:1976, с. 40).
Но поскольку психическая болезнь является человеку в виде «экзистенциальной необходимости» (там же, с. 42), то и эта «экзистенциальная реальность» патологического болезненного мира оказывается столь же недоступной исторически-психологическому исследованию и отторгает от себя все привычные объяснения, институализированные в понятийном аппарате традиционной системы доказательств легитимированных научных дисциплин: «Патологический мир не объясняется законами исторической причинности (я имею в виду, естественно, психологическую историю), но сама историческая каузальность возможна только потому, что существует этот мир: именно этот мир изготовляет связующие звенья между причиной и следствием, предшествующим и будущим» (там же. с. 55).
Поэтому корни психической патологии, по Фуко, следует искать «не в какой-либо «метапатологии», а в определенных, исторически сложившихся отношениях к человеку безумия и человеку истины (там же, с. 2). Следует учесть, что «человек истины», или «человек разума», по Фуко, - это тот, для которого безумие может быть легко «узнаваемо», «обозначено» (т. е. определено по исторически сложившимся и принятым в каждую конкретную эпоху приметам, воспринимаемым как «неоспоримая данность»), но отнюдь не «познано». Последнее, вполне естественно, является прерогативой лишь нашей современности - времени «фукольдианского анализа». Проблема здесь заключается в том, что для Фуко безумие в принципе неопределимо в терминах дискурсивного языка, языка традиционной науки; потому, как он сам заявляет, одной из его целей было показать, что «ментальная патология требует методов анализа, совершенно отличных от методов органической патологии, что только благодаря ухищрению языка одно и то же значение было отнесено к «болезни тела» и «болезни ума» (там же. с. 10). Саруп заметил по этому поводу:
«Согласно Фуко, безумие никогда нельзя постичь, оно не исчерпывается теми понятиями, которыми мы обычно его описываем. В его работе «История безумия» содержится идея, восходящая к Ницше, что в безумии есть нечто, выходящее за пределы научных категорий; но связывая свободу с безумием, он, по моему, романтизирует безумие. Для Фуко быть свободным значит не быть рациональным и сознательным» (Sarup:1988, с. 69). Иными словами, перед нами все та же попытка объяснения мира и человека в нем через иррациональное человеческой психики, еще более долженствующая подчеркнуть недейственность традиционных, «плоско-эволюционистских» теорий, восходящих к позитивистским представлениям.
Проблематика взаимоотношения общества с «безумцем» («наше общество не желает узнавать себя в больном индивиде, которого оно отвергает или запирает; по мере того, как оно диагнозирует болезнь, оно исключает из себя пациента») (Foucault:1972a, с. 63) позволила Фуко впоследствии сформулировать концепцию «дисциплинарной власти» как орудия формирования человеческой субъективности.
Фуко отмечает, что к концу Средневековья в Западной Европе исчезла проказа, рассматривавшаяся как наказание человеку за его грехи, и в образовавшемся вакууме системы моральных суждений ее место заняло безумие. В эпоху Возрождения сумасшедшие вели как правило бродячий образ жизни и не были обременены особыми запретами, хотя их изгоняли из городов, но на сельскую местность эти ограничения не распространялись. По представлениям той эпохи «подобное излечивалось себе подобным», и поскольку безумие, вода и море считались проявлением одной и той же стихии изменчивости и непостоянства, то в качестве средства лечения предлагалось «путешествие по воде». И «корабли дураков» бороздили воды Европы, будоража воображение Брейгеля, Босха и Дюрера, Бранта и Эразма проблемой «безумного сознания», путающего реальность с воображаемым. Это было связано также и с тем, что начиная с XVII в., когда стало складываться представление о государстве как защитнике и хранителе всеобщего благосостояния, безумие, как и бедность, трудовая незанятость и нетрудоспособность больных и престарелых превратились в социальную проблему, за решение которой государство несло ответственность.
Через сто лет картина изменилась самым решительным образом - место «корабля безумия» занял «дом умалишенных»: с 1659 г. начался период, как его назвал Фуко, «великого заключения» - сумасшедшие были социально сегрегированы и «территориально изолированы» из пространства обитания «нормальных людей», психически ненормальные стали регулярно исключаться из общества и общественной жизни. Фуко связывает это с тем, что во второй половине XVII в. начала проявляться «социальная чувствительность», общая для всей европейской культуры: «Восприимчивость к бедности и ощущение долга помочь ей, новые формы реакции на проблемы незанятости и праздности, новая этика труда» (там же, с. 46).
В результате по всей Европы возникли «дома призрения», или, как их еще называли, «исправительные дома», где без всякого разбора помещались нищие, бродяги, больные, безработные, преступники и сумасшедшие. Это «великое заключение», по Фуко, было широкомасштабным полицейским мероприятием, задачей которого было искоренить нищенство и праздность как источник социального беспорядка: «Безработный человек уже больше не прогонялся или наказывался; он брался на попечение за счет нации и ценой своей индивидуальной свободы. Между ним и обществом установилась система имплицитных обязательств: он имел право быть накормленным, но должен был принять условия физического и морального ограничения своей свободы тюремным заключением» (там же. с. 48). В соответствии с новыми представлениями, когда главным грехом считались не гордость и высокомерие, а лень и безделье, заключенные должны были работать, так как труд стал рассматриваться как основное средство нравственного исправления.
К концу XVIII в. «дома заключения» доказали свою неэффективность как в отношении сумасшедших, так и безработных; первых не знали, куда помещать - в тюрьму, больницу или оставлять под призором семьи; что касается вторых, то создание работных домов только увеличивало количество безработных. Таким образом, замечает Фуко, дома заключения, возникнув в качестве меры социальной предосторожности в период зарождения индустриализации, полностью исчезли в начале XIX столетия.
Очередная смена представлений о природе безумия привела к «рождению клиники», к кардинальной реформе лечебных заведений, когда больные и сумасшедшие были разделены и появились собственно психиатрические больницы - asiles d&alienes. Они так первоначально и назывались: «приют», «убежище» и их возникновение связано с именами Пинеля во Франции и Тьюка в Англии. Хотя традиционно им приписывалось «освобождение» психически больных и отмена практики «насильственного принуждения», Фуко стремится доказать, что фактически все обстояло совершенно иначе. Тот же Сэмуэл Тьюк, выступая за частичную отмену физического наказания и принуждения по отношению к умалишенным, вместо них пытался создать строгую систему самоограничения; тем самым он «заменил свободный террор безумия на мучительные страдания ответственности... Больничное заведение уже больше не наказывало безумного за его вину, это правда, но оно делало больше: оно организовало эту вину» (там же, с. 247). Труд в «Убежище» Тьюка рассматривался как моральный долг, как подчинение порядку. Место грубого физического подавления пациента заняли надзор и «авторитарный суд» администрации, больных стали воспитывать тщательно разработанной системой поощрения и наказания, как детей. В результате душевнобольные «оказывались в положении несовершеннолетних, и в течение длительного времени разум представал для них в виде Отца» (там же. с. 254).
Возникновение психических больниц (в книге «Рождение клиники», 1963) (Foucault:1978b), пенитенциарной системы (в работе «Надзор и наказание», 1975) (Foucault:1975) рассматриваются Фуко как проявление общего процесса модернизации общества, связанной со становлением субъективности как формы современного сознания человека западной цивилизации. При этом ученый неразрывно связывает возникновение современной субъективности и становление современного государства, видя в них единый механизм социального формирования и индивидуализации (т. е. понимает индивидуализацию сознания как его социализацию), как постепенный процесс, в ходе которого внешнее насилие было интериоризировано, сменилось состоянием «психического контроля» и самоконтроля общества.
В определенном смысле обостренное внимание Фуко к проблеме безумия не является исключительной чертой лишь только его мышления - это скорее общее место всего современного западного «философствования о человеке», хотя и получившее особое распространение в рамках постструктуралистских теоретических представлений. Практически для всех постструктуралистов было важно понятие «Другого» в человеке, или его собственной по отношению к себе «инаковости» - того не раскрытого в себе «другого», «присутствие» которого в человеке, в его бессознательном, и делает человека нетождественным самому себе. Тайный, бессознательный характер этого «другого» ставит его на грань или, чаще всего, за пределы «нормы» - психической, социальной, нравственной, и тем самым дает основания рассматривать его как «безумного», как «сумасшедшего».
В любом случае, при общей «теоретической подозрительности» по отношению к «норме», официально закрепленной в обществе либо государственными законами, либо неофициальными «правилами нравственности», санкционируемые безумием «отклонения» от «нормы» часто воспринимаются как «гарант» свободы человека от его «детерминизации» господствующими структурами властных отношений. Так, Лакан утверждал, что бытие человека невозможно понять без его соотнесения с безумием, как и не может быть человека без элемента безумия внутри себя.
Еще дальше тему «неизбежности безумия» развили Делез и Гваттари с их дифирамбами в честь «шизофрении» и «шизофреника», «привилегированное» положение которого якобы обеспечивает ему доступ к «фрагментарным истинам». У Делеза и Гваттари «желающая машина» (желание) по сути дела символизирует свободного индивида - «шизо», который как «деконструированный субъект», «порождает себя как свободного человека, лишенного ответственности, одинокого и радостного, способного, наконец, сказать и сделать нечто просто от своего имени, не спрашивая на то разрешения: это желание, не испытывающее ни в чем нужды, поток, преодолевающий барьеры и коды, имя, не обозначающее больше какое-либо «это». Он просто перестал бояться сойти с ума» (Deleuze, Guattari: 1972, с. 131). Если спроецировать эти рассуждения на ту конкретно-историческую ситуацию, когда они писались - рубеж 60-х-70-х гг., - то их вряд ли можно понимать иначе, как теоретическое оправдание анархического характера студенческих волнений данного времени.
Отличное определение
Неполное определение ↓
