Олег григорьев экономист. Олег григорьев о будущем россии
Ломбардный кредит – это краткосрочный кредит в четко фиксированной сумме, который предоставляется банком (кредитором) заемщику на строго определенный период времени под залог движимого имущества или же имущественных прав, таких как ценные бумаги, драгоценные металлы, товарораспорядительные документы и др. Самое широкое применение на данный момент имеют ломбардные кредиты под залог ценных бумаг. Оценка залога производится по обоюдному согласию всех сторон.
Главным преимуществом ломбардного кредита является скорость предоставления денежных средств, которая при наличии всех необходимых документов для оформления может составлять от 2-х до 3-х дней.
Предоставление кредита предусматривает заключение кредитного договора между банком и заемщиком. Данный договор должен содержать размер кредита, его процентную ставку и условия погашения (частями или одной целой суммой).
Основными условиями предоставления ломбардных кредитов являются:
- сравнительно небольшие сроки кредитования;
- индивидуальная процентная ставка, которая основывается на ликвидности предоставленного залога;
- размер кредита ограничивается стоимостью залогового имущества;
- минимальные требования к заемщику (особенно удобно для индивидуальных предпринимателей);
- подтверждение целевого использования предоставленных кредитных средств.
На данный момент множество банковских учреждений, включая и ломбардную структуру, осуществляют выдачу денежных средств по ломбардному кредиту даже без учета зарплаты заемщика.
Основа и обеспечение ломбардного кредита
Основой такого рода кредитов считается залог (краткосрочная и фиксированная по размеру ссуда) имущества или права, которые в будущем возможно легко реализовать. В момент заключения кредитного договора залог оценивается и предоставляется не по полной стоимости, а частично с учетом всевозможных рисков, возникающих при его непосредственной реализации. Использование ломбардного кредита обычно имеет форму сезонного займа или овердрафта, необходимых для оплаты каких-либо краткосрочных потребностей в денежном эквиваленте. Общая стоимость ломбардного кредита рассчитывается из процента полученного займа и комиссионных выплат, размер которых зависит от процедуры хранения заложенного имущества.
Обеспечение ломбардного кредита – это совокупность мероприятий, позволяющих кредитору быть уверенным в своевременном возврате долга. В качестве обеспечивающих факторов выплаты кредита могут быть различные материальные ценности и товары, находящиеся в собственности должника. Обеспечение может также передаваться кредитору в форме залога (ломбардный кредит под залог чего-либо). Объектами залога выступают: товарно-материальные ценности, дебиторские счета, ценные бумаги, недвижимость и иное имущество. Помимо залога гарантией обеспечения ломбардного кредита может выступать участие (с предварительным согласием) третьей стороны в погашении кредитных обязательств, при неспособности заемщика это сделать (другими словами – поручительство). В качестве гаранта могут выступать также организации, банки и финансовые структуры, которые являются платежеспособными.
Гарантии могут быть:
- условные и безусловные;
- обеспеченные соответствующим залогом и необеспеченные;
- частичные или на всю сумму долга.
Наиболее распространенным видом обеспечения среди российского населения является залог недвижимости. Доля ломбардных кредитов под залог недвижимости в России на сегодняшний день составляет примерно пятую часть от всей структуры кредитования в стране. Некоторые банковские структуры иногда даже предлагают своим клиентам упрощенную схему процедуры займа денежных средств под залог недвижимости в соответствии с действующими законодательными нормами и правилами.
Ломбардные кредиты Банка России
Ломбардный кредит Банка России – это кредит, который предоставляется коммерческим банкам от лица Главного управления Банка России под залог государственных ценных бумаг (владельцем выступает банк-заемщик). Однако в качестве залога при ломбардном кредитовании могут считаться только те виды ценных бумаг, которые входят в так называемый ломбардный список Банка России. Данный список в зависимости от рыночной ситуации может видоизменяться. На данный момент действует ломбардный список, вышедший в декабре 2012 года. Большую часть ценных бумаг данного списка составляют облигации, а оставшуюся часть делят между собой обыкновенные («обычка») и привилегированные («префы») акции промышленных предприятий России. Еще одним важным условием является обязательная котировка (торговля) данными залоговыми ценными бумагами хотя бы на одной из официальных российских фондовых бирж (например, ЗАО «ММВБ»).
При получении банком ломбардного кредита залоговые ценные бумаги не выдаются, а блокируются на специальном счете Центробанка называемом «ДЕПО» в депозитарии (специализированном учреждении). Ломбардный кредит предоставляется банкам на 30 календарных дней.
Выдача ломбардных кредитов Банка России банкам-заемщикам может проводиться двумя основными способами:
- согласно ставке, которая определяется на аукционе – данная ставка по ломбардным кредитам определяется Центробанком на основе проведенного аукциона сроком на 7 дней, 3 или 12 месяцев. Результаты таких аукционов публикуются (в «Вестнике Банка России» и других средствах массовой информации) в официальном сообщении об итогах проведения торгов, в котором указывается способ проведения, временные сроки кредита, объем максимальной части неконкурентных заявок и др.;
- по фиксированной ставке – составляет обычно 6,5% годовых и распространяется на ломбардные кредиты, выданные сроком на один календарный день.
Аукционные торги проходят главным образом в Москве, согласно установленному графику.
Аукционы по ломбардным кредитам проводятся двумя способами:
- по «голландскому» способу – рассмотренные заявки удовлетворяются по минимальной процентной ставке (ставке отсечения), которая устанавливается по итоговым результатам аукциона Банком России;
- по «американскому» способу – стартовую (минимальную) ставку устанавливает Совет Директоров Банка России. Кредит получает тот банк, который по предварительным заявкам указал наибольшую стоимость по определенному ломбардному кредиту в зависимости от его длительности.
Условия ломбардных кредитов, предоставляемых Банком России, позволяют банкам-заемщикам досрочно возвращать средства с предварительным уведомлением об этом кредитора.
Приходилось ли вам сталкиваться с ломбардным кредитом? Как вы относитесь к залоговым условиям ломбардных кредитов? Считаете ли вы данный вид кредитования удобным для вас? Поделитесь своими навыками в данном вопросе на страницах нашего сайта.
Легко реализуемого движимого имущества или депонированных в банке ценных бумаг. Оценка изделий, принимаемых в залог, производится по соглашению сторон. Стоимость залога обычно превышает сумму кредита на 15 - 50 %, поэтому если не возвратил в срок, то продает заложенное и за счет вырученной суммы погашает и проценты по нему. Термин "Л. к." часто употребляется в узком смысле для обозначения краткосрочного кредита, предоставляемого центральными банками западных стран коммерческим банкам (под залог ценных бумаг) для удовлетворения их временной в заемных средствах. Ломбардные операции обычно осуществляются с ценными бумагами, допущенными к переучету в центральном банке (векселя, и другие ). Процентная , взимаемая центральным банком за Л. к., называется ломбардной ставкой. Л.к. - одна из форм рефинансирования коммерческих банков РФ на короткий срок (до 30 дней) в ЦБ. Предоставляется банку от имени Банка России Главным управлением (Национальным банком) Банка России под залог государственных ценных бумаг.
Экономика и право: словарь-справочник. - М.: Вуз и школа . Л. П. Кураков, В. Л. Кураков, А. Л. Кураков . 2004 .
Смотреть что такое "ЛОМБАРДНЫЙ КРЕДИТ" в других словарях:
В РФ кредит, предоставляемый коммерческому банку от имени Банка России Главным управлением Банка России под залог государственных ценных бумаг. См. также: Кредиты Банка России Ломбардные кредиты Финансовый словарь Финам. Ломбардный кредит… … Финансовый словарь
См. Кредит ломбардный Словарь бизнес терминов. Академик.ру. 2001 … Словарь бизнес-терминов
ЛОМБАРДНЫЙ КРЕДИТ - краткосрочный кредит, предоставляемый под залог легко реализуемого движимого имущества или депонированных в банке ценных бумаг. Оценка изделий, принимаемых в залог, производится по соглашению сторон. Стоимость залога обычно превышает сумму… … Юридическая энциклопедия
Юридический словарь
Ломбардный кредит - (Lombard credit) — одна из форм банковского кредита, обеспеченного закладом высоколиквидных активов заемщика, как правило, ценных бумаг … Экономико-математический словарь
ломбардный кредит - Одна из форм банковского кредита, обеспеченного закладом высоколиквидных активов заемщика, как правило, ценных бумаг. Тематики экономика EN lombard credit … Справочник технического переводчика
ЛОМБАРДНЫЙ КРЕДИТ - (англ. collateral credit, secured credit) – краткосрочный кредит, предоставляемый под залог движимого имущества. Предметом залога при Л.к. могут быть вещи, ценные бумаги (денежные, товарные и закрепляющие право участия), драгоц. металлы.… … Финансово-кредитный энциклопедический словарь
1) краткосрочный кредит, предоставляемый под заклад высоколиквидного движимого имущества, обычно благородных металлов, драгоценных камней, иностранной валюты и ценных бумаг: 2) кредит, предоставляемый ЦБ коммерческим банкам под залог… … Энциклопедия юриста
ломбардный кредит - краткосрочный банковский кредит под залог легко реализуемого движимого имущества (обычно под залог депонированных в банке ценных бумаг) … Большой юридический словарь
Ломбардный кредит - краткосрочный кредит под залог легко реализуемого движимого имущества … Краткий словарь основных лесоводственно-экономических терминов
Книги
- Финансовый менеджмент. Задачи и решения. Учебно-практическое пособие , Просветов Георгий Иванович. В настоящем учебно-методическом пособии на простых примерах раскрываются следующие разделы финансового менеджмента: - финансовая математика (простые и сложные проценты, простые и сложные…
«РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА БОЛТАЛАСЬ ОКОЛО НУЛЯ»
- Олег Вадимович, в 2016 году экономике РФ удалось выйти за пределы нуля?
Весь минувший год мы (центр «Неоэкономика» - прим. ред .), как и обычно, следили за происходящим в экономике, поэтому для нас особых неожиданностей не было. Да, российская экономика болталась около нуля, сложилось еще более тяжелое положение в банковском секторе - вы сами в Татарстане хорошо об этом знаете на примере Татфондбанка. Для меня и в 2017 году банковский сектор остается под подозрением. Но тем не менее 2016 год в общем и целом прошел спокойно. Не уверен, что наступающий год будет таким же спокойным.
17-й - это вообще беспокойная цифра. Но в экономике, насколько я понимаю, магия чисел в расчет не берется. Тогда какие у вас поводы для беспокойства?
Меня сейчас гораздо больше стала беспокоить ситуация в мировой экономике, поскольку она сказывается непосредственно на нас. Почему раньше я был спокоен за Россию? Потому что я был спокоен за мировую экономику, с ней все было более-менее понятно. А российская экономика, в принципе, укладывается в глобальную; у нее есть немного собственного драйва, но именно что немного. Однако как раз сейчас у меня появились некие опасения по поводу ситуации в мире. Понятно, что если поменяется глобальная ситуация, то поменяется и наша.
- А с чем связаны эти опасения? В США наступает «эпоха перемен», а «вечный» Китай еще более ослабился?
Вы совершенно правильно назвали две точки на всемирной карте, которые меня сейчас больше всего беспокоят. Давайте начнем с Америки, потому что о переменах свидетельствует один совершенно формальный показатель: вот уже два года фондовые индексы Штатов болтались в определенном жестком промежутке. Если говорить об S&P, то это был промежуток 2100 - 2150. При этом я все время обращал внимание экспертов на то, что значения индексов завышены и не имеют под собой фундаментальной основы. С другой стороны, там не возникало и пузыря. Это была такая немного странная ситуация, которая редко встречается, и было непонятно, чем она обусловлена. То есть можно было установить, чем она определяется, какими процессами, но для предсказания и прогнозов ситуация оставалась мутной. Недавно, с ноября, американские индексы вышли из этого коридора, в котором, повторяю, держались два года, и пошли в рост, при том что сами фундаментальные показатели не дают никаких оснований для этого. Меня смущает именно то, что они устойчиво пошли в рост. Если эта тенденция продолжится, то там сформируется классический пузырь, который обычно существует полгода (это средний срок, время жизни пузыря может быть короче или длиннее). Если этот пузырь действительно сформируется, то он может лопнуть в конечном счете. И это негативно скажется на американской экономике, а вслед за ней - на мировой и, соответственно, на нашей тоже. Это первые мои опасения, касающиеся глобальной экономической системы.
Вторые мои опасения, а они уже более субъективные, связаны с экономической программой избранного президента США Дональда Трампа. Дело в том, что программа Трампа, как она сейчас заявлена и как преподнесены некоторые ее элементы, на мой взгляд, не сбалансирована и, главное, внутри себя очень противоречива.
«ТРАМП ВЫВОДИТ АМЕРИКАНСКУЮ ЭКОНОМИКУ ИЗ РАВНОВЕСИЯ»
А как вы оцениваете намерение Трампа закрыть американский рынок для Китая и перенести промышленные центры обратно в США. Это реально?
Понимаете, это как раз неважно, потому что, скажем так, возврат промышленности из Китая в Штаты - это тенденция последних трех-четырех лет. Да, она, возможно, была не очень заметна. Не исключено, что теперь чуть-чуть увеличатся объемы этого процесса, но в целом в динамике это не сильно влияло на американскую экономику, да и сейчас я не вижу, чтобы эффект был сильнее.
Здесь важно отметить одну деталь. Ну хорошо, мы возвращаем промышленность в США. Но что это значит? Давайте вспомним, почему промышленность вообще пошла в Китай. Она пошла, потому что там было выгодно, а в США невыгодно. Потому что китайцы - это дешевая рабочая сила. Хорошо, теперь вы заставите американские корпорации делать то, что им невыгодно, но кто за это заплатит? Американский потребитель. Кто-то ведь должен заплатить. Трамп, кстати, не только по поводу Китая декларирует свои намерения о выводе промышленности - он то же самое заявляет по поводу переноса промышленности из Мексики. И не только заявляет, но уже и делает.
Однако повторяю: это, на мой взгляд, не очень существенный фактор. Меня гораздо более беспокоит бюджетная политика Трампа. Она противоречит традиционной республиканской линии и в некотором смысле самому здравому смыслу. Трамп предполагает опять снизить налоги, то есть уменьшить доходы бюджета. Это с одной стороны. С другой - обещаны достаточно крупные инвестиции. В частности, триллион долларов на развитие инфраструктуры. Понятно, чем это обернется на практике: американский дефицит бюджета будет расти, американский внешний долг будет расти еще более быстрыми темпами (в настоящее время он составляет $19 трлн . - прим. ред .), соответственно, более быстрыми темпами начнут увеличиваться ставки процента. Это вызовет... впрочем, уже вызвало достаточно сильный переполох на облигационном рынке, потому что доходности растут, а цены облигаций падают. С этим и связано то обстоятельство, что люди сейчас выходят из облигаций и входят как инвесторы в фондовый рынок.
- Отсюда и пузырь на фондовом рынке?
Да, отсюда и пузырь. Что же получается? Трамп выводит американскую экономику из того равновесия, в котором она находилась в последнее время. Выводит с намерением дать ей некий толчок. И действительно, определенные меры могут дать такой толчок в экономике, но при этом дисбаланс, который появился уже сейчас - как реакция на одни только намерения, достаточно опасен. Предположим, ты даешь толчок экономике за счет вывода ее из равновесия, но сам по себе вывод из равновесия гораздо более негативно может сказаться на результате, чем тот полезный эффект, который ты получишь. Потому что эффект измеряется незначительными процентами, а вот потеря равновесия неминуемо приведет к тому, что, скажем, фондовый рынок обрушивается на 30 - 40 процентов (и это в хорошем случае); инвесторы, которые держат облигации, теряют огромные деньги, просто огромные. Соответственно, банки и весь финансовый сектор оказываются в тяжелом положении. И с этим надо будет что-то делать. Таким образом, вот эта несбалансированная и, на мой взгляд, плохо продуманная стратегия Трампа (если он ее действительно будет реализовывать) чревата серьезными опасностями.
Действительно, а кто заплатит за вывод производств из Бразилии, из Мексики и из Китая? Налоги снизятся, соответственно, за счет налогов это станет невозможно компенсировать. Найдется ли другой источник, которой поможет экономике США компенсировать возможные потери?
Совершенно верно - скорее всего, все расходы лягут так или иначе, прямо или косвенно на бюджет, что еще больше увеличит госдолг Штатов, и на население через цепь косвенных влияний. Но если расплата за трамповскую экономическую программу падает на население, то это уменьшает спрос. А тут еще экономика выведена из равновесия. Как там все дальше в «неравновесии» будет происходить, сказать достаточно сложно. Это в некотором смысле хаос, в котором надо будет ориентироваться по ситуации.
«В СЛЕДУЮЩЕЙ РЕИНКАРНАЦИИ Я ХОЧУ БЫТЬ РЫНКОМ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОБЛИГАЦИЙ»
Кстати, о хаосе. Видимо, не случайно трамповскую экономическую программу сравнивают с программой перестройки Горбачева, Яковлева и иже с ними. Тогда советская экономика в результате реформ тоже погрузилась в хаос. Возможен ли аналогичный американский сценарий? Будет ли следом за экономическим равновесием нарушено равновесие социальное и государственное?
Думаю, что надо сравнивать не с перестройкой Михаила Горбачева в целом, а с его же политикой ускорения. Именно политика ускорения, на мой взгляд, была более важным фактором (провозглашена на апрельском пленуме ЦК КПСС 1985 года - прим. ред .). Собственно перестройка началась потом, когда возникли проблемы. Поэтому сравнивать надо с ускорением.
Понимаете, все-таки Америка Трампа - это не Советский Союз 1980-х годов по целому ряду причин. Что произошло тогда в Советском Союзе и почему так произошло? В Советском Союзе был только один автор всего на свете, включая демократизацию и перестройку, - это государство. Если государство допустило ошибку, то эта ошибка неминуемо всю экономику потащила за собой. Пошли нарастающие процессы, и не было возможности противодействия.
А кто в случае подобного сценария сможет противодействовать в США? В первую очередь будет противодействовать рынок, потому что, если начнут достаточно быстро расти проценты по американским займам, это послужит обратной связью для Трампа и его экономических советников, для конгресса США, для сената и пр. В Америке немыслима ситуация, когда кто-то говорит: «Мы движемся туда и движемся, пока не видим, что эта дорога в пропасть», - и все послушно идут в пропасть. Нет, там система гораздо более сложная, есть множество обратных связей, которые начнут действовать в экстренной ситуации.
Второе: несмотря ни на что, государственное устройство Соединенных Штатов гораздо более сильное и сбалансированное, чем то, что было в Советском Союзе. В американской политической системе действует много политических игроков, каждый из которых следит друг за другом, так что любая ошибка соперника тут же используется, тут же по этому поводу начинается какое-то движение, консолидация.
То есть решения Трампа, даже если они исходят из Белого дома, могут оспариваться, а то и просто бойкотироваться и блокироваться.
Да. В свое время я у Пола Кругмана (американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике - прим. ред .) прочел характерный для Соединенных Штатов анекдот. Один из советников Клинтона как-то в шутку высказался о том, что в следующей реинкарнации он хотел бы занять место человека, от которого что-то действительно зависит в мире. Его спросили, на чье именно место он метит. Он ответил: «Раньше, до того, как я работал в Белом доме, я думал, что надо быть президентом США, или Папой Римским, или еще кем-то столь же значительным. А сейчас, поработав в администрации США, я понял, кем надо быть, чтобы действительно влиять на мир. Поэтому в следующей реинкарнации я хочу быть рынком государственных облигаций.
Это он к чему? Вспомним, что первую масштабную медицинскую реформу затеял еще Билл Клинтон. А спустя фактически два десятилетия Обама все-таки успел ее продавить (известна как Obamacare). Тем не менее она была остановлена именно из-за того, что инвесторы ее не одобрили, ставка на облигационном рынке поднялась, проект просто не пошел. Так что в Америке все очень сложно устроено.
Заканчивая тему США: как вы прокомментируете повышение ставки ФРС в минувшем декабре и обещание, что в наступившем году ставка продолжит рост?
Ставку подняли не слишком ощутимо - на четверть процента: до 0,75. И это тот случай, когда не произошло никакой сенсации, когда ровным счетом это и ожидалось. Но я всегда считал, что поднимать ставку надо было раньше, не было никаких причин это откладывать. Сейчас возник стопроцентный консенсус, что повышение будет. И рынки уже давным-давно на это заложились и это приняли. Возможно, они еще поболтаются немного в поиске нового равновесия.
Но интрига как раз в другом: в том, что будет дальше делать ФРС. Пока все демонстрируют некий оптимизм, ожидается повышение ставки в следующем году. Но я просто хочу напомнить, что год назад, когда федеральная резервная система наконец-то подняла ставку, тоже распространялся прогноз, будто бы в течение года ее поднимут четыре раза. В результате только один раз и только в декабре. Сейчас эксперты опять более-менее оптимистичны, но это, на мой взгляд, пока вилами на воде писано. Да, нынешняя ситуация в американской экономике формально благоприятствует повышению ставки. Если такая ситуация сохранится, то следующего повышения следует ожидать либо в марте, либо в июне. Но ситуация может и существенно испортиться, потому что растет фондовый пузырь, потому что начались трудности на облигационном рынке. Тут пока предсказать что-либо сложно. Надо понимать, что в любом случае политика ФРС - это пока главная интрига каждого года.
«В КИТАЕ НАСЕЛЕНИЕ НЕ СИДИТ В ИНТЕРНЕТЕ И НА ДИВАНАХ И НЕ БУНТУЕТ В СЕТИ. ОНО БУНТУЕТ РЕАЛЬНО»
- Теперь что касается Китая... Что вас настораживает в Поднебесной?
В Китае внутренняя ситуация тяжелая, доказывать это не надо, потому что страна закрытая, статистика то ли недостоверная, то ли невнятная. Мы о тяжести ситуации судим по тому, как дергаются китайские власти в экономической политике. Они действительно дергаются с 2013 года, фактически с момента прихода к власти новой команды Си Цзиньпин и Ли Кэцян (глава китайского правительства - прим. ред .). Они все время дергаются: вспомним, что они пришли на свои позиции с мандатом, рассказывающим о том, что они будут делать с экономикой, но теперь этот мандат давным-давно забыт. У них был какой-то план, который оказался нереалистичным, приходится все вручную подправлять, принимать какие-то административные решения. Опять-таки мандат, о котором я говорю, был на то, чтобы расширить сферу рыночных взаимоотношений в Китае. Но сейчас мы, напротив, видим затягивание гаек и сокращение рыночной сферы в КНР. Мандат также был на то, чтобы нормализовать ситуацию с кредитованием, с финансовым сектором, с банковской сферой. Однако мы видим, что никакой нормализации с кредитованием не произошло, наоборот, с весны в Китае идет бурное наращивание кредитования, это и поддерживает китайскую экономику на плаву. Но при этом эффективность кредитования резко падает, она фактически отрицательна, гигантские объемы кредитов вызывают очень небольшой рост ВВП и относительно небольшой рост промышленного производства. Мы видим, что опять начали таять золотовалютные резервы, мы видим достаточно существенную девальвацию юаня (за год на 12 процентов).
Что меня в этом беспокоит: раньше все более-менее сходило с рук благодаря структуре китайской экономики, структуре экономического поведения китайцев. Сейчас, к концу года, там наблюдается рост инфляции. Она еще маленькая, но факт в другом - она начала расти. Фактически пропала дефляция, сильнее произошли сдвижки в ценах производителей. Там была очень сильная дефляция, она держалась три года, сейчас цены уже начали расти реально. Это значит, что с чередованием через цикл пойдет цикл инфляции и перед китайскими властями в течение следующего года встанет вопрос: либо им надо будет смириться с растущей инфляцией, либо сокращать объемы кредитования. Но высокая инфляция - это социальные волнения и недовольство населения; снижение кредитования и борьба с инфляцией - это депрессия, рецессия, резкое падение всех экономических показателей и рост безработицы. Прежний уровень инфляции обеспечивал стабильность цен и равновесие китайской модели. Поэтому я предсказываю, что в следующем году китайскому руководству придется принимать какие-то серьезные решения, но при этом ситуация такова, что там нет хороших решений, надо выбирать между плохим, очень плохим и совсем плохим.
- В прошлогоднем интервью нашему изданию вы отмечали, что на рынке Китая есть три главных пузыря: кредитный, жилищный и фондовый. Ситуацию с кредитным пузырем вы обрисовали, а вот сохранят ли свою актуальность два других пузыря - жилищный и фондовый?
Фондовый рынок в Китае сейчас практически мертв - настолько он зарегулирован, что его там нет, он уже перестал быть рыночным показателем. Конечно, еще не дошло до того, что ЦК КПК определяет уровни биржевых котировок, но тем не менее влияние правящей верхушки там очень сильное. Следовательно, фондового пузыря сейчас нет, а вот жилищный разгоняется вовсю. Пузырь на жилищном рынке немножко сдулся, когда рос фондовый рынок, когда китайцы перекладывались в фондовый рынок. Теперь этого рынка нет, потому люди перекладываются в жилье, жилищный пузырь растет очень быстро. Он тоже является головной болью для руководства КНР, которое понимает, что с этим надо что-то делать. Но если бороться с жилищным пузырем, то это опять падение экономики, резкое замедление, безработица и так далее.
Каким образом скажется на экономике Китая вывод американских производств? Увеличением безработицы, какими-то иными явлениями?
Мы говорили о том, что для американской экономики это будет иметь незначительный эффект, а вот для Китая он будет весьма существенным. И так уже падает экспорт. Поэтому вывод американских производств еще сильнее ударит по экспорту и по притоку валюты. Соответственно, это будет давить и на курс юаня в сторону его понижения, а понижение курса юаня будет давить на инфляцию. Таким образом, это очень сильно усугубит китайские экономические проблемы.
Но все-таки я не верю, что вывод производств будет очень масштабным. Что-то выведут, но не очень большие объемы, не так, чтобы все снялись и сразу уехали. Это будет растянуто во времени, объемы будут небольшими, но для китайской экономики, которая и так очень сильно несбалансированна, это может сказаться очень существенно.
Какой новый рынок может найти для себя Китай? Хлынут ли китайские товары в Россию, в какие-то иные крупные страны? И готовы ли эти страны принять китайский экспорт в том масштабе, в котором он поступал в США?
Вопрос не в том, что кто-то не покупает китайские товары. Все страны открыты для китайских товаров. У нас просто денег нет, чтобы освоить такие потоки. Точно так же, как и у других стран. Надо же понимать: американский рынок - самый крупный, самый богатый рынок в мире. Если мы, нищие, соберемся и скажем: «Китай, давай будем сотрудничать», - это останется словами. Такова общая модель инвестиционного взаимодействия развивающихся стран. Им выгодно взаимодействовать с самыми богатыми, с самыми дорогими рынками. Там совсем другие масштабы, объемы, цены.
В Китае и так очень тяжелая и плохая ситуация. Даже если бы Трамп был дружески настроен к КНР, это почти ничего бы не изменило. А экономические меры, предлагаемые избранным президентом США, могут лишь ускорить развитие негативных ситуаций - на два месяца, хорошо - на полгода. То есть Трамп может усугубить негативный сценарий, но не он его вызвал.
На самом деле влияние трамповских мер может заключаться в том, что китайское руководство получит возможность говорить своему населению: вообще-то у нас все было хорошо, но вот Трамп... То есть перевести стрелки на внешнего врага и на внешние обстоятельства. Но сама модель инвестиционного взаимодействия имеет свои границы и пределы и, как правило, приводит к негативным результатам.
Может ли Китай подвергнуться социальной дестабилизации на фоне тяжелой экономической ситуации? Поверят ли граждане КНР, что во всем виноват Трамп?
Вы знаете, по той информации, которая скудным ручейком попадает к нам, у китайцев с этим достаточно легко, как ни странно. В КНР есть забастовки, там проходят волнения, там достаточно регулярно проходят протесты. Да, нельзя сказать, что они массовые, они в основном локальные, но опять-таки, по той скудной информации, которая у нас есть, их частота увеличивается. Там население не сидит в интернете и на диванах и не бунтует в сети. Оно бунтует реально. И это происходит все чаще. Это другая модель поведения.
«САЖАЮТ ТОГО, КОГО НЕ ЖАЛКО. А КОГО НЕ ЖАЛКО? ТОГО, КТО ГОВОРИТ НЕХОРОШИЕ ВЕЩИ»
Исходя из экономического положения США и Китая, каков ваш прогноз по России? В конце минувшего года премьер-министр Дмитрий Медведев дал очень оптимистичный прогноз (он вообще по жизни оптимист, разумеется) относительно 2017 года. И экономика наша перейдет в рост, и поручения Путина относительно качественных изменений в российской экономике были достигнуты за счет опережения мирового роста в 4 процента. Насколько это реально? Или это «обещалки» в чистом виде?
Им сказали - они взяли под козырек. А что они должны сказать?
- Но Алексей Улюкаев противоречил. Он говорил, что нас ждет 20 лет стагнации как минимум.
Бывший министр экономики в некотором смысле был прав. Но никто же не хочет судьбы Алексея Улюкаева.
- Но думаю, что его посадили под домашний арест все-таки не за пессимистический прогноз.
Понимаете, посадить можно любого. Но сажают того, кого не жалко. А кого не жалко? А вот не жалко того, кто говорит нехорошие вещи. Все поют про одно, а он - про что-то другое. Ну и посадили его. Сейчас, наоборот, все будут стараться петь как надо. Может быть, в этом и заключается глубинный смысл всего мероприятия.
- Получается, Улюкаев был более трезв в оценке ситуации?
Все говорят: экономика будет расти. Но при этом никто не говорит, за счет чего будет расти, что будет мотором этого роста. В этом году наша экономика во многом поддерживалась бюджетными расходами, тратами резервного фонда.
- Стабфонд уже закончился, кстати говоря?
Нет, резервный фонд еще не закончился, но он может быть исчерпан в наступившем году. Теперь о том, что же собираются тратить. Мы знаем: грань бюджета уже определена. Он и в номинальном выражении, и уж тем более в реальном ниже, чем бюджет 2016 года. Поэтому предполагается, что мы будем меньше вбрасывать денег из резервного фонда, из национального фонда. Это означает, что действие того фактора поддержки экономики, который работал прежде, окажется слабее. Исходя из этого, я ожидаю не роста, а какого-то небольшого спада. На самом деле, с моей точки зрения, экономика держалась за счет бюджетных трат. Если бюджетные траты будут сокращаться, экономика тоже будет сокращаться. Может быть, сработают еще какие-то фиксирующие механизмы, будем также считать, что нефть будет чуть выше в среднегодовом плане, чем в этом году, и это поможет. Будут свои плюсы и минусы. Но в целом ситуация будет держаться около нуля.
- Все около нуля, включая ВВП.
ВВП и все остальные показатели. Если их все вспомнить, все друг друга компенсируют - где-то в плюс, где-то в минус. Такого мотора роста я не вижу. На самом деле если мы внимательно проанализируем последние высказывания и последние документы правительства, то увидим, на что есть расчет. Расчет есть на то, что прошло уже три года кризиса: 2014-й, 2015-й и 2016-й. Поэтому надеются, что в 2017-м траектория наконец-то изменится. Хотя на самом деле замедление началось еще раньше.
Почему началось замедление экономики? Потому что население было перекредитовано. Cтало сокращаться потребительское кредитование, соответственно, снизилось потребление, а от этого уменьшился импульс со стороны потребления в экономику.
Если мы проанализируем один из правительственных документов, то мы увидим, что у чиновников есть расчет на то, что потребительское кредитование будет расти. Откуда такой расчет? Дело в том, что основные потребительские кредиты даются на три года. Три года люди не брали кредитов, расплачивались по ним по возможности. Но кредитов было не так много, опять-таки и банки их не очень охотно выдавали. Уровень закредитованности населения снизился. Есть расчет на то, что население снова начнет брать кредиты.
Понятное дело, что техника выходит из строя: компьютеры, автомобили, стиральные машины, холодильники, телевизоры и прочее. Люди будут потихоньку обновлять этот потребительский ряд, приходят новые поколения, которые всего этого хотят. Они тоже начнут брать кредиты, опять вырастет потребление, и это даст импульс развитию экономики.
Вот это единственный фактор, на котором зиждутся все надежды. Что по поводу него можно сказать? Первое: нам все время твердили, что старая модель, основанная на потреблении, закончилась и надо искать новую. Но никакой новой модели не нашли и опять возвращаются к модели, основанной на росте потребления и на росте потребительского кредитования. Второе: если мы почитаем документ Центробанка, то поймем, что он предупреждает об опасности роста потребительского кредитования и обещает принимать меры для того, чтобы этот рынок рос не очень быстро. Понятно: ЦБ опасается, что пойдет в рост инфляция, если начнется рост потребительского кредитования. И к тому же он опять опасается роста пузырей и ухудшения банковских показателей, потому что эта опасность уже известна по предыдущим годам, когда население сильно влезало в долги.
Давайте подведем итог. Первое - в качестве мотора на самом деле реально рассматривается только рост потребительского кредитования. Это означает, что никакой новой модели нет, а есть возврат к старту, есть попытка возродить старую модель. При этом внутри самогó экономического руководства нет единства и согласия по поводу этой модели.
«ДАВАЙТЕ БЛАГОДАРИТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЗА ТО, ЧТО СОЛНЦЕ ПО УТРАМ ВСТАЕТ»
- А как же импортозамещение? Разве оно не может стать мотором качественных изменений в российской экономике?
Вы знаете, я сейчас читал обзор... Сергей Цухло из Института Гайдара проводил большое исследование (анкетирование) настроений предпринимателей. Что говорят предприниматели? Почему они, например, необычайно радуются укреплению курса рубля? Они говорят: невозможно найти ни оборудование, ни сырье, сколько-нибудь пригодное по качеству. Поэтому укрепление курса рубля, вопреки тому, что было раньше, когда девальвация отечественной валюты давала импульс росту, сейчас для нас является надеждой на то, что мы что-то можем сделать, повысить эффективность производства, производить более качественные и нормальные товары. Кроме того, здесь - расчет на импорт, который у нас начал расти в последнее время. И в первую очередь - импорт оборудования.
Давайте говорить прямо: импортозамещение не дало за эти годы какого-то значимого макроэкономического эффекта.
- Между тем в сельском хозяйстве наблюдается трехпроцентный рост.
В этом году в сельском хозяйстве был прекрасный урожай. Повезло. Завтра засуха грянет - и все эти достижения обнулятся.
- Урожай 2016 года - 118 миллионов тонн зерна.
Ну хорошо, давайте благодарить правительство за то, что солнце по утрам встает.
Настало лето - спасибо партии за это! Вы полагаете, что рекордный урожай - это всего лишь сезонное явление, которого могло и не быть?
Да, нам просто повезло. Ничего не могу сказать, аграрии стараются, но на выходе - не высокомаржинальный продукт. Возьмем то же зерно... Простите меня, Россия и в XIX веке экспортировала зерно. Это сырьевой товар. Я даже не знаю, чем тут следует особо гордиться... Наоборот, надо задуматься. В XIX веке вывозили зерно и сейчас вывозим. В мире все изменилось тем или иным образом, а мы - на той же точке. Если говорить про нефть, то и здесь аналогичная ситуация - в конце XIX века мы были крупнейшим экспортером нефти.
- Неужели уже тогда российская экономика сидела на нефтяной игле?
Да, в XIX столетии мы были крупнейшим экспортером нефти в мире. Просто тогда речь шла о небольших объемах мирового потребления нефти, но по доле нефти в мировой торговле Российская империя удерживалась на первом месте. Вспомним знаменитые бакинские промыслы...
- То есть Россия блуждает по кругу, без прорывов и качественных скачком.
Блуждание по кругу вообще качественных изменений не дает. Что касается импортозамещения, я не его принципиальный противник. Я знаю фирмы, компании, которые занимаются импортозамещением, и у них даже есть хорошие успехи. Некоторые, наоборот, выходят на западный рынок, пусть в небольших объемах. Но я не вижу в этом заслуги правительства, я вижу просто предпринимателей, которые умеют вести хозяйство, несмотря на то, что происходит в целом в экономике.
«КУРС РУБЛЯ ПЕРЕУКРЕПЛЕН. ПРИ ЭТОМ ЦБ БУДЕТ СНИЖАТЬ КЛЮЧЕВУЮ СТАВКУ»
Олег Вадимович, может быть, пройдемся по конкретным показателям? Скажем, инфляция: в 2015 году она приближалась к 14 процентам, а по итогам 2016-го она, как декларирует Медведев, составит всего 5,8 процента...
5,5, скорее всего.
- Или даже 5,5. Это реальный показатель? Самый низкий за всю историю нашей страны, как говорит Медведев.
Это вполне реально, если подходить к инфляции официально. Но есть и другая реальность - я хожу в магазины и понимаю, что настоящая инфляция все-таки выше. Но я знаю, в чем разница того, что мы видим, и того, что считается. Ну да, по тому, как считается, она где-то 5,8...
- А в наступающем году какой, на ваш взгляд, может быть инфляция?
Если ЦБ ляжет намертво, то впереди просматриваются 4 процента, как они и предполагают. Но это если Центробанк ляжет намертво. Они действительно могут этого добиться. Я не знаю, стоит ли этого добиваться, но эта цель вполне достижима.
- Соответственно, катастрофического роста цен не произойдет.
Да. Если не случится катаклизмов, которые обрушат цены на нефть. Мы проанализировали нынешние тенденции и смотрим на них в рамках тех коридоров, которые сложились. Это все вполне достижимо. Сейчас накопленная инфляция с начала года у нас 5,2, а годовая - 5,5.
- А что может случиться с ценами на нефть? В каком коридоре они будут держаться?
Выше 60 долларов за баррель не может быть, теперь это очевидно. Я бы сказал, что я в этом смысле немного больший оптимист, чем в нашем центре («Неоэкономика» - прим. ред. ). Я считаю, что нефтяные цены будут около 50 держаться, однако наши специалисты полагают, что все-таки немного пониже.
- То есть цены на черное золото будут стабильными? Ведь они и сейчас на таком уровне держатся.
Да, они будут стабильными. В рамках стабильной равновесной ситуации понятно, почему не выше 60. Потому что совсем недавно американцы запустили 27 буровых установок, из них на нефть - 21. Кроме того, за последние месяцы Штаты на 300 тысяч баррелей увеличили добычу, потому при этих ценах Америка будет наращивать добычу.
Опять-таки политика Трампа... Республиканцы всегда за нефть, это стандарт. Если же в Китае или Штатах что-то происходит, а это форс-мажоры, то цена на нефть и производные от нее будут падать. Будем надеяться, что этого не произойдет. В рамках нынешних тенденций - да, около 50.
- Соответственно, резких изменений валютного курса не произойдет, раз цены на нефть останутся стабильными?
Я считаю, что курс рубля сейчас несколько переукреплен. При этом наш ЦБ будет снижать ключевую ставку...
- А до каких значений приблизительно он может снизить ставку?
До 8 - 8,5 процентов. Если ФРС будет повышать ставку, то это приведет к ослаблению стимулов и ретрейду, поэтому переукрепленность рубля будет сниматься.
«ЭТО ДОЛГОСРОЧНАЯ МИНА ПОД ЕВРОПОЙ. ЕВРОПЕЙЦЫ БУДУТ ЕЕ ХОЛИТЬ И НЕ ДЫШАТЬ НА НЕЕ»
- Евро и доллар останутся в прежних коридорах, в которых они укрепились сейчас?
Я думаю, что рубль ослабнет, на протяжении года он будет слабеть, но в рамках тенденций - несильно. Да, в соотношении с долларом он поднимается до 65, может, с отклонением к 70, но это потом. Сейчас там почти паритет.
- Евро традиционно где-то на 3 - 5 значений выше.
Но евро-то может слабеть...
- На фоне событий в Европе?
Нет, на фоне повышения ставки ФРС.
- А распад Евросоюза разве не отразится на евро?
Пока что я не вижу, что кто-то собирается уходить от евро. Вспомним: Великобритания ведь не в еврозоне. Хотя уже признали, что введение евро было ошибкой, но отказаться - нет, конечно. Это ситуация, когда исправление ошибки дороже стоит, чем сама ошибка. Это долгосрочная мина под Европой, поэтому европейцы будут всячески стараться ее холить и лелеять, не дышать на нее.
Что касается нашего российского ВВП, вы говорите, что мы пока пляшем около нуля. В 2017-м эти пляски продолжатся?
Да, я думаю, что продолжатся. У нас есть опасности, я уже говорил про банковский сектор. С трудностями он вроде бы справился, хотя мы видим, что ситуация там не сильно благополучная. Будем надеяться, что ее сумеют удержать в рамках разумного. Есть другая проблема, которую, работая с предпринимателями, понимаешь: растет дебиторка. Пока что все друг к другу толерантно относятся, балансы более-менее сходятся, а живых денег нет. Я не вижу, почему в следующем году должна была бы снизиться дебиторская задолженность, она, скорее всего, будет расти. Но тут есть пределы роста, за которыми существует угроза кризиса неплатежей. Пока все друг другу прощают, рост дебиторки замедлился, может быть, он выйдет на новое равновесие. Угроза есть, но признаков, что может рвануть, нет.
Складывая перечисленные факторы и показатели в единую мозаику, можно сказать, что 2017 год катастрофы не обещает? Впереди затяжная депрессия, а не череда форс-мажоров?
Если все остается как есть, если Америка спокойно проходит через свои катаклизмы, если Китай на зубах держит ситуацию, то да. Я уже сказал, эти две мины - американская и китайская - под мировой экономикой меня беспокоят, за ними надо просто следить.
А если ситуация пойдет по непредсказуемому сценарию, то глобальная экономика обернется карточным домиком, который будет рушиться по всему миру?
Его остановят. Слава богу, сегодня этому научились, технологии блокировки есть. Но для нас любой негатив в мировой экономике - это падение цен на нефть. Да, нефть может «клюнуть», роста ее я не вижу, выше 60 в любых условиях она уже не прыгнет.
Известный экономист о том, почему России придет хана от кризиса в Китае и надо ли бежать в обменники
«Если рухнет Китай, нам в России придется вспомнить 1990-е годы и даже пожалеть о них», — предрекает руководитель центра «Неокономика» Олег Григорьев. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, почему Россию с колен подняла нефть, а не Путин, как торговые войны приближают наступление кризиса, кто боится переукрепления рубля и что должно случиться, чтобы нефтяной баррель стоил $18.
Олег Григорьев: «Признаков приближения кризиса много, но пока тех, которые указывают на этот год, нет. Скорее всего, в первой половине 2019 года тоже не будет. Из всех кризисов для нас самым страшным является китайский» Фото: Алексей Белкин
«ТО, ЧТО У НАС ПРОИСХОДИТ, НЕ ПАНИКА, А ТО, ЧТО В ТУРЦИИ, — ЭТО ПАНИКА»
— Олег Вадимович, рубль в последнее время крайне нестабилен. Недавно наблюдали его резкое падение. Что случилось? Можно ли это назвать паникой?
— У меня то, что случилось, не вызывает паники. Но я отлично понимаю, что у людей, которые не следят за экономической и политической ситуацией, такие движения на рынке вызывают панику. Поэтому можно сказать, что какой-то элемент паники есть. Не думаю, что большой. Плюс еще август...
— Только ли август виноват в том, что сейчас случилось?
— Просто у нас так устроено. Экономика сезонная. В августе очень часто отрицательное сальдо по текущему счету. Идут закупки импорта для осеннее-зимнего сезона. Выплачиваются дивиденды, и иностранные инвесторы выводят прибыль за рубеж. В этом году, кстати, сальдо текущего счета останется положительным, просто сократится. Но для августа такое явление обычное, когда рубль слабеет. Это сезонное событие уже давно известно и изучено. Тем более если в этот период еще какое-то внешнее давление ощущается, то нашу экономику легко поколебать.
— Центробанк утверждает, что «повышенная в последние дни волатильность курса рубля является естественной реакцией финансового рынка на новости о новых потенциальных санкциях на фоне изменений на глобальных финансовых рынках». Антон Силуанов также об этом говорил. На ваш взгляд, правы ли они? Только ли готовящиеся санкции так влияют на рубль?
— Вы спрашивали про панику. То, что у нас происходит, не паника, а то, что в Турции, — это паника. Когда у нас рубль на 6,5 процента упал, у них лира — на 28 процентов. Вот там паника. Опять же, в Турции паника достаточно давно: она то возникает, то пропадает.
Есть общий глобальный тренд — слабеют валюты развивающихся государств. Поскольку Россия — развивающееся государство, то мы в любом случае в этом тренде. На самом деле ЦБ с этим глобальным трендом мог бы справиться, потому что у нас достаточно хорошая позиция по торговому балансу и нет высоких задолженностей. Опять же благодаря ранее введенным санкциям (спасибо, они хотя бы в этом помогли) у нас снизился уровень валютной задолженности в стране. Поэтому ослабление валют развивающихся стран на нас действовало несильно. Тем не менее я считаю, что в первую очередь в ослаблении рубля виноваты санкции, вернее, связанные с ними ожидания.
«С УЧЕТОМ САНКЦИЙ КУРС СОСТАВИТ 65 РУБЛЕЙ ЗА ДОЛЛАР»
— Однако тех санкций, которых так боятся, нет и не факт, что будут. Это влияние ожиданий?
— Ожидания в экономике играют очень большую роль. Все ждут, пытаются примериться. Еще ничего не произошло, а все уже смотрят, прикидывают, какой будет равновесный курс рубля в новых условиях, когда все изменится. Все понимают, что период, когда можно было накапливать в рублях, закончился, опять надо покупать доллары.
— Посоветовали бы сейчас доллары покупать? Будет ли рубль слабеть дальше?
— Сейчас невозможно давать сколько-нибудь обоснованные рекомендации. По моим ощущениям, с учетом того, что объявленные санкции будут введены, курс в итоге составит 65 рублей за доллар. Тем не менее рубль может еще падать, потому что тут играет психология, а ее фактор трудно оценить. Но я допускаю, что вы купите доллары по 68 рублей, а через два месяца увидите 65 рублей. Что с этого получите? Вы только потеряете. Вообще ситуация определяется не фундаментальными факторами, которые можно просчитать. Поэтому что-то рекомендовать я бы все же не стал. У нас нет инструмента, чтобы измерять ожидания и их последствия.
— Финансовый аналитик Максим Осадчий считает, что если «адские санкции» будут введены, то доллар может стоить и 200 рублей. На ваш взгляд, такое случится?
— Почему-то все берут плохой пример со Степана Демуры, мне кажется...
— То есть вы оптимист?
— В данном случае «Неокономика» всегда старалась давать реалистичные прогнозы.
— Хорошо, тогда с точки зрения реалистичных ожиданий до какого предела может падать рубль из-за санкций?
— Санкции отыграны уже сейчас. То, что происходило с рублем, — это и есть реакция. Можно считать, что санкции уже введены. Так что мы видели 69 рублей за доллар, а не 200. В ожиданиях уже все заложено. Конечно, может пойти еще какая-то паническая волна. Тем более оживились подобные Демуре и Осадчему аналитики, которые будут и дальше рассказывать про 200 рублей за доллар и нагнетать. И ведь кто-то к ним прислушивается. Будем надеяться, что таких немного.
У нас плохая информационная ситуация. К власти вообще нет доверия, она пытается успокоить страсти, но ей никто не верит. Что бы они ни сказали, им не верят. Сегодня нет никаких пользующихся широким доверием институтов, которых можно послушать и которые бы сказали, что паниковать не надо. Впрочем, проявлять благодушие я бы тоже не советовал — не только в сегодняшней непростой ситуации, а всегда. Благодушие губительно для любого бизнеса.
— Что тогда надо делать?
— Я считаю, что к жизни всегда надо относиться настороженно, не проявляя чрезмерного оптимизма. Может быть, даже постоянно сохранять небольшой сдвиг в сторону пессимизма, чтобы регулярно получать удовольствие: всегда ждешь чуть-чуть хуже, а получается лучше.
— Правильно ли я поняла, что обвала рубля ждать не стоит, что не будет повторения ситуации 2014 года? Помните, было и 100 рублей за доллар?
— 100 рублей за доллар не было, как и за евро.
— В обменниках зато было все.
— Обменники готовились к этому, специально закупали оборудование в Беларуси. Но все равно до этого уровня курс не дошел.
Объясню, в чем заключается реалистичность моего взгляда. Рубль, конечно, может упасть и до 80. Тем более что нашим властям доверия нет. На самом деле, само руководство паникует. Это видно, вспомните историю с Андреем Белоусовым. Может, конечно, так совпало. Но от наших властей уже не понятно, чего ждать в ответ на санкции. Например, кто бы мог подумать в 2014 году, что тысячами тонн будут давить продукты? Или кто бы мог подумать, что, когда рубль падал, инфляция росла, цены повышались, власть скажет: «Вводим ответные санкции, запрещаем ввоз продуктов. Вы, товарищи россияне, теперь еще больше будете платить за продовольствие». Такой реакции никто не ожидал. Теперь же мы знаем, что могут быть всякие безумства. Во власти паника. Меня даже потрясает, как в последнее время у них развязались языки (ведь такого раньше не было). То Силуанов начинает какую-то дичь городить в Совете Федерации, то Белоусов мало того что вылез с таким предложением, так еще и комментарий дал.
— С Белоусовым все понятно, а какие слова Силуанова имеете в виду?
— Когда он говорил, что реальный курс рубля 55 за доллар, а мы его специально ослабляем. Не принято об этом говорить! Трамп пару раз высказался по поводу курса доллара, и его сразу заткнули: «Не твое собачье дело об этом говорить!» Не имеет права государство что-то такое заявлять, и такого долгие годы не было. Теперь что в голову пришло, то и говорят. Какие решения будут принимать в таком состоянии?
«САНКЦИИ БЬЮТ ПО ПОВЕРХНОСТИ. ЕСЛИ НАЧНУТ НАКАЗЫВАТЬ ЗА ПОКУПКУ НЕФТИ И ГАЗА — ТОГДА ВСЕ»
— То есть мы не знаем, где предел падения рубля?
— Вспомните, в 2014 году доллар дошел до 80 рублей. Но уже к весне был меньше 60 рублей. Потом еще раз упал, чего никто особо не заметил, и пошел к 50.
— Но 30 рублей доллар больше уже не стоил.
— Само собой. Если нефть станет по 120–150 долларов, то 35–40 рублей за доллар будет.
— Но сейчас же действует бюджетное правило, когда существует цена отсечения в 40 долларов за баррель, на всю выручку сверху покупают валюту.
— Это касается только бюджета. В страну приходит выручка, бюджет ее часть забирает и как-то с ней играет. За пределами бюджета достаточно много валютной выручки остается. При 150 долларах за баррель ее станет гораздо больше. Да, будет большой отток капитала. Но это в любом случае приведет к оживлению: улучшится ситуация в банках, деньги укрепят пассивы банков, которые будут активнее кредитовать, снижать ставки и уровни требований к заемщикам. В любом случае пойдет оживление. Не только бюджет выиграет — дополнительная выручка компаний будет положительно сказываться на ситуации.
Фото: «БИЗНЕС Online»
— Тем не менее минфин в самый разгар падения рубля скупал доллары, подогревая панические настроения...
— Мы развивающаяся страна с маленькой экономикой и маленьким финансовым рынком. Поэтому мы очень сильно зависим от всемирных потоков капитала, которые исчисляются триллионами долларов. Допустим, придет в течение двух месяцев 100 миллиардов долларов — это небольшая доля мировых потоков капитала по всему миру. Можно было бы радоваться, но на самом деле экономике будет очень плохо, поскольку рубль переукрепится. Потом те, кто привел эти 100 миллардов, скажут: «А в Бразилии получше». Возьмут эти деньги и уведут в Бразилию или Турцию, которая рано или поздно преодолеет свои неприятности (если, конечно, Эрдоган одумается и перестанет подражать Мугабе или Чавесу-Мадуро). Тогда у нас переукрепившийся рубль рухнет. ЦБ не регулирует мировые потоки капитала, он ничего не может. Поэтому в предыдущие годы больше всего боялись переукрепления рубля.
Правительство может покупать в резервы двумя способами: напрямую у ЦБ, не проходя через рынок, и это не будет оказывать влияния на курс. Кстати, так и происходило в нулевые годы. Это способствовало укреплению рубля, который, когда все развернулось, резко ослаб, а банковская система оказалась на грани краха. Поэтому весь предыдущий период денежные власти больше всего боялись переукрепления рубля.
Так что, когда встал вопрос, как покупать в резервы, можно было напрямую через ЦБ или рынок. Они подумали и решили: «Давайте через рынок». Тогда это не ослабит рубль, но он не будет сильно укрепляться. Вдруг ситуация поменялась (а она рано или поздно бы поменялась), появилась угроза санкций, и механизм, который должен был не переукрепить рубль, стал работать на его ослабление. Так что власти подумали, посмотрели на ситуацию и сменили способ.
С другой стороны, они, возможно, исходят из того, что реально сильных последствий не будет. Нам во многом лучше, чем Турции, так как у нее нет нефти и газа, которые прилично стоят. Поэтому нам легче, чем Турции, даже легче, чем Бразилии: они тоже живут на сырье, но там не такая большая доля ренты. С фундаментальной точки зрения, санкции бьют по поверхности. Если начнут ограничивать, наказывать за покупку нефти и газа — тогда да, вот тогда все...
— То есть вы считаете, что очередные санкции — это мелочь?
— Да, мелочь.
— Но ведь говорят, что, если «адские санкции» примут, это затронет 70 процентов нашей экономики.
— Конечно, они затронут госбанки, которые и составляют 70 процентов банковской системы, в этом смысле затрагивают 70 процентов экономики. С другой стороны, само правительство признает проблему, что доля госбанков все увеличивается, что это нехорошо, что частные банки не справляются. Так что это проблема, которую американские санкции помогают нам решить. Клиенты скажут: «Нет доллара в обслуживании? Тогда пойдем в частные банки». Следовательно, укрепятся частные кредитные организации, но это не значит, что госбанки тут же рухнут, деньги на их спасение есть.
— На спасение некоторых частных банков деньги, как мы видим, порой тоже находятся.
— Да. Вот и отлично, уменьшится доля госбанков, и увеличится доля частных, которые не под санкциями. Мы уже много лет не знали, как решить проблему, а тут нам добрый дядя Трамп ее взял и решил, пусть жестко, с потрясениями, но помог.
«ОЧЕРЕДНОЙ КРИЗИС БУДЕТ, ЭТО СОВЕРШЕННО ОЧЕВИДНО»
— Темы нефти мы вскользь коснулись. На ваш взгляд, рубль по-прежнему так сильно завязан на цену на нефть?
— Недавно Андрей Мовчан сказал, что рубль определяется ценами на нефть и соотношением инфляции у нас и в Штатах — это фундаментальный фактор. Но в чем он не прав и о чем надо было бы говорить, так это о потоках капитала, которые систематически отклоняют рубль то в одну сторону, то в другую от того тренда, о котором говорит Мовчан. Поэтому когда рубль отклоняется, все начинают кричать: «Мы не зависим от нефти!» Нет, зависим! Приток капитала обязательно сменится оттоком. Не такая мы экономика, как Китай, куда три десятилетия все время шли деньги. В более мелкие страны максимум пять лет деньги идут, а потом уходят.
Сейчас любят говорить, что 1990-е и нулевые годы (вплоть до 2008-го) были периодом бескризисного развития мировой экономики. Но это не так. Сначала был кризис в Японии, потом в Мексике, потом в азиатских странах, России, Бразилии, опять в Мексике, в Аргентине и так далее. О какой стабильности можно говорить? Да, в ядре развитых стран более-менее нормально все развивалось. Если мы посмотрим чуть-чуть шире, то увидим эти качели, так как деньги то приходили, то уходили. Это случалось по разным причинам и от нас не зависело. Например, в Турции кризис, их ЦБ поднимет ставку до 25 процентов. Что будет? Лира перепродана, ставка 25 процентов и будет снижаться — это идеальные условия для carry trade, чтобы заработать как следует. Через полгода все будут говорить: «Зачем вы вкладываете в российские ценные бумаги? Тут ничего не заработать. Есть же Турция, Аргентина, Бразилия». В Бразилии ставка немного меньше, чем у нас, но там нет санкций и уровень доверия выше. Поэтому даже сейчас в Бразилию выгоднее вкладывать, чем в нас.
Фото: «БИЗНЕС Online»
— Тогда чего нам ждать? Прогноз по России пессимистичный?
— Мы находимся на периферии. Если весь капитал утек и больше не приходит, тогда начинают работать фундаментальные факторы. Инфляцию у нас сбили, она несильно от американской отличается, поэтому если цена на нефть останется такой же, то рубль найдет какое-то место и стабилизируется. При цене 70 долларов за баррель рубль должен быть где-то 60. Так что можно сказать, что сейчас рубль даже переослаблен.
— Если смотреть шире, скатимся ли мы в новый кризис? В мире как раз заговорили, что грядет новый глобальный кризис. Кто-то говорит о повторении событий 1998 года, а в России тогда, как мы помним, случился дефолт.
— В вашей газете за несколько месяцев до Morgan Stanley Александр Александрович Виноградов опубликовал статью и сказал нам про угрозу кризиса по образцу 1998 года. Такое впечатление, что Morgan Stanley прочел «БИЗНЕС Online» и перевел на английский.
— Так кризис будет?
— То, что очередной кризис будет, совершенно очевидно. В мире на сегодняшний день много диспропорций. Однако Morgan Stanley не написал, почему сейчас не может быть кризиса образца 1998 года. Тогда существовали фиксированные валютные курсы: начинался отток капитала, а все держали фиксированный валютный курс, вот уже и сил не было, зубы сцепили, а все держали. Когда уже не могли курс держать, он стремительно обваливался. Так было и у нас 1998 году, когда рубль держали в коридоре. В чем сейчас проблема Турции? В том, что Эрдоган все время давил на ЦБ и требовал не повышать ставку.
Теперь в большинстве развивающихся стран нет фиксированных курсов, а есть такое же, как у нас, инфляционное таргетирование и плавающие курсы. Кроме того, многие развивающиеся страны серьезно увеличили свои резервы. Поэтому такого по масштабам и глубине влияния кризиса, конечно, не будет, потому что изменилась ситуация. Мы Morgan Stanley об этом не сказали, вот они и пишут всякую ересь.
Этот кризис будет растянут во времени: то одна страна начнет испытывать трудности, то другая. Кто-то переживет это время относительно спокойно. Конечно, для России во всем этом ничего хорошего нет, поскольку снижение экономической активности в мире будет давить на цены на нефть. Но не в той мере, как в 1997–98 годах.
Я сказал, что в мире есть диспропорции. Одна из них связана с проблемой задолженности и в первую очередь с пузырем облигационных займов, который вот уже 40 лет надувался.
Другая угроза. На сегодняшний день все фиксируют очевидный перегрев американской экономики. За перегревом обязательно следует рецессия. Но она случится точно не в этом году и, скорее всего, не в первой половине следующего. Если произойдет американская рецессия, то миру мало не покажется, но ничего особо страшного не будет, это не суперкризис.
А вот про облигационный кризис мы просто ничего не знаем. Обычно облигации держатся до погашения, так что спекулятивная часть этого рынка не очень велика. Тот же спекулянт, если несильно задолжал, может не продавать облигации, а оставить до погашения. Да, формально он понесет убытки, но не очень большие. Так что облигационный кризис может быть как ужасным, так и довольно мягким. Кто-то может разориться. Но зачем мы будем жалеть спекулянтов? Они знали, на что идут. Если не знали, то что они вообще делают на рынке?
— Каково окажется влияние на Россию?
— На России отразится любой кризис, любое замедление мировой экономики, чем бы оно ни было вызвано. Как я уже сказал, есть много оснований для кризиса, но трудно понять, что сработает первым. Может сказаться перегрев американской экономики, но тут стоит посмотреть данные за третий квартал.
Может начаться кризис развивающихся стран, в который будут входить все по очереди, как это было в кризис развивающихся стран 1980-х годов. Он хоть и считается кризисом 1982 года, но на самом деле растянулся на десятилетие. Тогда страдали банки, разорялись, но мир по большому счету этого не заметил. Нас же все интересует с точки зрения спроса на нефть. Этот кризис, конечно, может оказывать давление на нефть, но, опять же, 10 долларов за баррель не будет.
— А 120?
— Тоже не будет. Конечно, есть вещи за пределами экономики, которые точно предсказать нельзя. Например, Иран возьмет и бросит на месторождения Саудовской Аравии атомную бомбу. Теоретически можете такое представить? Тогда нефть будет стоить и 120, и 150 долларов, и еще больше. С фундаментальной точки зрения, 120 долларов быть не могут.
«САМОЕ СТРАШНОЕ ДЛЯ НАС — КИТАЙ. ЭТО ТАКАЯ БОМБА, КОТОРАЯ ТИКАЕТ, НО ДОСТУПА К ПРОВОДАМ У НАС НЕТ»
— Вернемся к кризисам.
— Да, мы поговорили про кризис развивающихся стран, облигационный. Американская рецессия в любом случае повлияет на мир, спрос на нефть припадет, но тоже не до 10 долларов. Однако можем вернуться на какое-то время к 30–40 долларам за баррель. Это обычная циклическая рецессия, так что ситуация быстро выправится. Но самое страшное для нас — это Китай.
— В позапрошлом году в интервью нашему изданию вы говорили, что на рынке Китая есть три пузыря: кредитный, жилищный и фондовый. Что изменилось?
— Фондовый лопнул, можно сказать, что китайского фондового рынка не существует. Он формально есть, но сильно зарегулирован. Жилищный пузырь там сохраняется: цены продолжают расти, хотя темпы роста заметно снизились. Возможно, что здесь угроза немного отодвинулась.
Самая серьезная угроза — это пузырь задолженности, который продолжает расти. Они на выплату процентов по долгам тратят, по разным оценкам, от 12 до 18 процентов ВВП.
«Инфляцию у нас сбили, она несильно от американской отличается, поэтому если цена на нефть останется такой же, то рубль найдет какое-то место и стабилизируется» Фото: «БИЗНЕС Online»
— Когда он лопнет?
— Вот это непонятно. Может и завтра. Я всегда говорю: будь Китай рыночной экономикой, он бы рухнул еще три года назад. Но он как-то живет. Чудес не бывает, должно рухнуть.
— То есть вы считаете, что рано или поздно пузырь лопнет и достанется всем?
— Может, мы сейчас сидим, а он уже лопается, или же это случится только через год. Это такая бомба, которая тикает, но мы не знаем, на какое время выставлен таймер.
— Может, они справятся с ним так же, как с жилищным?
— Не понятно, как с ним можно справиться.
— Значит, справиться нельзя?
— Я не очень понимаю, какие существуют для этого механизмы. Хотя есть наивные западные исследования, в которых говорят, что Китай сумел взять под контроль этот пузырь. Но при этом потребительская задолженность начала сильно расти.
— Кстати, Демура как раз говорит про потребительскую задолженность во всем мире и что стоит ожидать «стандартный дефляционный коллапс».
— Как раз во всем мире уровень задолженности не вырос, а чуть-чуть снизился по сравнению с 2008 годом. В Китае уровень задолженности растет. Хотя кто-то говорит, что у них еще есть резерв, так как не сравнялись пока с Америкой. Но смотрите: среднестатистический американец в пять раз богаче нашего гражданина. Например, есть минимальный уровень потребления: кусок хлеба, молоко, надо одеться, за ЖКХ заплатить и прочее. Допустим, что у нас и в Америке уровень одинаков (хотя в США повыше). У нас этот необходимый уровень заполняет 90 процентов доходов, то есть на все свободное остается 10 процентов. Если больше 10 процентов месячного дохода платить по кредиту, тогда у нас начинаются проблемы. Американцы же в пять раз богаче, пусть даже два наших дохода у них являются необходимыми тратами, но, по сути, они 60 процентов своего дохода могут отдавать на оплату кредита. Поэтому у нас его глубина очень небольшая, в Китае тоже, даже еще меньше, если считать по семейному доходу. Так что не надо сравнивать. Многие твердят: «Есть еще возможности для России». Нет их. Про Китай говорят то же самое — там их тоже нет.
— Если кредитный пузырь в Китае лопается, то как он задевает нас?
— Мы в этом смысле очень простая страна. Для нас, как для молотка, все вокруг гвозди. Нас все интересует только с точки зрения нефти. Если рушится Китай (а он будет рушиться не один, за ним потянутся другие страны Юго-Восточной Азии, которые являются для него поставщиками), то этот кризис сравним с тем, который был в 1998 году и даже серьезнее. Конечно, до 10 долларов за баррель нефть не обрушится из-за инфляции доллара, но до 20 долларов упасть может, причем не на полгода, как если бы случилась только американская рецессия, а надолго, скажем, на пять лет. Для нас 20–25 долларов за баррель на пять лет хватит для того, чтобы вспомнить 1990-е годы и даже пожалеть о них. Вот в чем кроется опасность со стороны Китая. Причем это такая бомба, которая тикает, но экранчика нет, доступа к проводкам у нас тоже нет, ничего сделать не можем. Мы даже не можем сказать, когда рванет: прямо сейчас или через год.
«НАС НЕ ПУТИН ВЫТАЩИЛ, А НЕФТЬ. ПУТИН ПРИ ЭТОМ ТОЛЬКО ПОПРИСУТСТВОВАЛ»
— И все-таки у себя в стране мы можем что-то делать, чтобы меньше пострадать?
— Это уже другой вопрос. Есть экономические законы, которые носят объективный характер. Спрашивается, что бюрократ может сделать с законом, который носит объективный характер. Ничего не может. На примере нашей страны объясню. Вот говорят, что Путин нас вытащил в нулевые годы. Нас не Путин вытащил, а нефть. Путин при этом только поприсутствовал. Или говорят, что Аденауэр вывел Германию. Так он поприсутствовал в тот момент, когда были подходящие условия для немецкого чуда. В те же годы произошло итальянское экономическое чудо с теми же темпами роста, даже иногда выше, чем в Германии. Почему же тогда про итальянское экономическое чудо мало кто говорит? Потому что там не было Аденауэра и Эрхарда, в Италии в то время раз в полгода менялось правительство, там этих министров экономики и финансов штук 20 было. Много людей успели поприсутствовать при экономическом чуде. Некому приписать успех. В Германии они сидели весь этот период у власти, поприсутствовали, а говорят, что это их успех.
Разве вспоминают про греческое экономическое чудо, где то же самое было? А про испанское? Но там был Франко, поэтому не политкорректно о нем говорить. Бывает, что какому-то политику просто повезло, как Трампу в некотором смысле, когда он пришел и начался рост. Хотя ему говорят, что рост начался еще за полгода до его прихода. Но Трамп утверждает: «Это я сделал». И многие верят.
— Логика таких рассуждений сводит на нет все дискуссии о том, что делают наши финансово-экономические власти, правительство.
— Конечно, дискуссии совершенно бессмысленны.
— В таком случае вовсе без разницы, что они делают.
— У меня есть пример, может, не совсем чистый, но показательный. В свое время в Алтайском крае на выборах победил сатирик Михаил Евдокимов, я некоторое время работал его советником в администрации. Евдокимов пришел с командой не из региона, туда понаехали из Новосибирска, Краснодарского края, Ростовской области, Дальнего Востока. До этого там был Александр Суриков, который после провала поехал послом в Беларусь, он держал край, говорили, что он крепкий хозяйственник. Правда, регион при нем слабо развивался, но зато был порядок. Когда пришел Евдокимов, все ждали, что все начнет разваливаться. Действительно, команда, которая с ним пришла, ничего не понимала, никого не знала, пыталась дергать за какие-то ниточки. Они ничем не руководили, по крайней мере, в первое время. При этом в регионе начался экономический бум, пошли какие-то инвестиции.
Спустя какое-то время я разговаривал с местным мелким олигархом, он мне объяснял ситуацию: «Пришла новая команда, мы сначала немного затаились, думали, сейчас будут вызывать, но никто не вызывал, указаний не давал, ни за что не спрашивал. И мы начали сами принимать решения, договариваться, вот и пошел экономический рост». Никогда же не проверишь, когда политик сидит и говорит: «Я сделал это, я сделал то, поэтому случился экономический рост». Скорее всего, экономический рост вне зависимости от тебя наступит. Более того, мы же не проверим: если бы ты чего-то не сделал, может, экономический рост был бы более высоким, может, он не закончился бы таким глубоким кризисом. Проверить нельзя.
«Я еще тогда говорил: «Давайте предоставим человеку право самому выбирать, когда он выходит на пенсию, при этом чем позже он выходит, тем больше пенсия, причем заметно» Фото: «БИЗНЕС Online»
— Тогда мы уходим уже в философские рассуждения.
— Вопрос простой. Если мы верим, что существуют объективные экономические законы, тогда нам наплевать, какой политик у власти. У правительства на самом деле других дел полно, оно не должно быть ответственно за экономику. Социальная сфера, медицина, образование — вот их зона ответственности, пусть этим занимаются. Мы с них спрашиваем за экономику, а про медицину и здравоохранение не интересуемся, типа чего от них ждать, если они с экономикой не могут справиться. Не надо у них спрашивать о том, за что они отвечать не могут.
— В связи с этим хочу спросить: на ваш взгляд, объявленное повышение пенсионного возраста — это правильное действие?
— Я давно знал и понимал, что рано или поздно пенсионный возраст будет поднят, в противном случае появится куча разных проблем. Можно, конечно, сказать, что перестаем заказывать новое оружие и не повышаем пенсионный возраст. Но как отреагирует население? Причем надо понимать, что многие считают, что оружие — это признак нашей силы и безопасности. Плюс есть миллионы человек, которые завязаны на оборонные заказы: если мы перестанем заказывать оружие, им нечего будет делать, они окажутся за бортом. Тема повышения пенсионного возраста обсуждалась еще в то время, когда я работал в администрации.
— Тем не менее воплощаться в жизнь она начала только сейчас.
— Правильно, потому что популизм всюду, из всех щелей лезет. Как бы я проводил реформу? Я еще тогда говорил: «Давайте предоставим человеку право самому выбирать, когда он выходит на пенсию, при этом чем позже он выходит, тем больше пенсия, причем заметно». Если ушел в 65 лет, то пенсия, скажем, в полтора раза выше, допустим, чем у того, кто ушел в 60 лет. Но это надо было делать в начале нулевых, когда были деньги. Может, тогда сейчас все бы уходили в 65 лет и вопрос повышения пенсионного возраста просто не стоял бы.
«ТОРГОВЫЕ ВОЙНЫ ТОЛЬКО УСКОРЯТ НАСТУПЛЕНИЕ КРИЗИСА»
— Давайте немного отойдем от нашей страны. Дональд Трамп объявил торговые войны всем на свете. Бывают ли победители в этого рода войнах?
— Тут есть несколько аспектов. Во-первых, развитые страны стали развитыми в период, когда не было никаких открытых рынков. Если страна хочет развиться, то для нее открытый рынок губителен. В XIX веке можно было стать в таких условиях развитой страной, сейчас в условиях закрытого рынка вряд ли станешь, может, только Индия, всем остальным этот путь закрыт. Так что получается, что вы и с открытым, и с закрытым рынком не можете стать развитой страной, но это уже другой вопрос.
Допустим, Штаты вводят пошлины, это значит, что потребители будут платить больше, то есть у них ускорится инфляция. Как будет реагировать ФРС, когда повышается инфляция? Повышает ставку. Следовательно, начнется рецессия в Штатах, в развивающихся странах и т. д. Китай объявит ответные меры. Через какое-то время они могут начать раскручивать маховик, на что денежная система будет реагировать. Мы знаем, что каждый цикл повышения ставок ФРС заканчивается кризисом — это закономерность. В любом случае торговые войны в этой ситуации лишь ускорят наступление кризиса. Дальше уже все зависит от того, как политики будут реагировать на кризис. Во время Великой депрессии все стали друг от друга закрываться и получили ухудшение ситуации.
— Тогда могут ли быть выигравшие в данной ситуации?
— Кризис неизбежен, причем несколько кризисов. Мы уже четыре причины перечислили. Торговые войны, по крайней мере, три из них ускорят. Но ведь мы не знаем, какой из них первым наступит, тем более нам все равно, случится ли кризис на три месяца раньше или позже. В условиях торговых войн все решают защищаться и еще больше закрываться. Но ведь не само повышение тарифов спровоцировало Великую депрессию. Все страны начали закрываться друг от друга и уже не могли выбраться из рецессии. Поэтому торговые войны опасны не тем, что спровоцируют кризис (он все равно неизбежен), а тем, что потом будет трудно выбираться, так как пойдет эскалация. В 1930-е годы все это закончилось мировой войной.
— То есть Трамп ошибается, когда пишет в «Твиттере», что торговые войны легко выигрывать?
— Сейчас торговые войны вредят незначительно, в чем-то Трамп прав. Не может торговая война вызвать кризис сама по себе, он сам по себе наступит.
После первого периода глобализации в 1872 году наступил кризис и все начали закрываться друг от друга. В 1929 году снова закрылись. Сейчас вообще можно сказать, что торговые войны идут с 2008 года.
— Кто начал?
— Все начали. Тогда стали повышать не таможенные пошлины, а требования к качеству и прочее.
— Роль России какова?
— Конечно, Россия тоже этим занималась. И Грузии мы объявляли торговую войну, и Молдавии, и Европе периодически, и даже с Беларусью регулярно лаемся.
— Грубо говоря, нынешние торговые войны ничего нового не несут?
— Ничего, это обычная реакция на кризис. Трамп просто не понимает, в каком моменте живет, у него нет широты мышления. Допустим, у него хорошая идея снизить налоги, но их надо уменьшать не тогда, когда рост экономики, а когда, напротив, спад и кризис. Трамп говорит: «Зачем мне ждать? Пока я президент, давайте снизим». Электоральные циклы не совпадают с экономическими.
— То есть у него мышление одного срока.
— Одного дня и одного срока. Но по западным меркам он честный политик: все, что обещал, потихоньку делает. Даже странно, что он выполняет предвыборные обещания.
— Но с нами он пока отношения не наладил.
— Этого он никому не обещал, кроме как себе самому, а себя можно и обмануть.
— Подведем черту под нашим разговором. Вывод: кризис неизбежен, но паниковать не стоит?
— Мы сейчас подергаемся, санкции введут, у нас установится какой-то уровень курса. Скорее всего, при цене в 70 долларов за баррель равновесный курс рубля даже выше, чем сейчас. Кризис будет, но не сегодня. Признаков приближения кризиса много, но пока тех, которые указывают на этот год, нет. Скорее всего, в первой половине 2019 года тоже не будет. Из всех кризисов для нас является самым страшным китайский. Еще вся беда в том, что мы не знаем, когда он случится и в какой форме, но то, что он произойдет, — это факт. Торговые войны, скорее всего, ускорят наступление кризиса.
«Я все время говорю, что рыночная экономика — неидеальная модель, но она лучше социализма, который был в нашей стране. Может, идеального вообще не существует» Фото: Алексей Белкин
— Если кризисы наложатся друг на друга?
— Может и такое произойти. Но какая нам разница? Если китайский кризис случится, то нам уже хана. Баррель будет стоить 20 долларов, а начнется еще американский кризис — будет стоить 18 долларов. Тут уже разницы нет.
— У меня складывается ощущение, что кризис неизбежен, сделать ничего не можем, поэтому надо плыть по течению.
— Мы живем в рыночной экономике. Это вовсе не идеальная система, как хотят ее представить ее адепты. С другой стороны, не надо строить иллюзии. Когда мы жили при плановой экономике, все равно законы рынка на нас действовали, но в своеобразной форме. Как раз тогда можно было что-то в ручном режиме отсрочить. Сейчас живем в полноценной рыночной экономике, у которой есть свои законы. Допустим, еще американцы у себя могут рассуждать, ведь они самая крупная экономика в мире и все зависят от них, а не они от всего мира. Что мы в нашей стране обсуждаем? Пришло 100 миллиардов — плохо, ушло — еще хуже. Сделать так, чтобы они совсем не приходили? Иногда хорошо, если хотя бы 20 миллиардов в страну придет.
Экономика большая и долго существует, многие вещи уже испробованы. Как-то был в Бразилии министр финансов, который пытался бороться с потоками капитала. Известно, чем все это закончилось — достаточно глубоким спадом. Бюрократ сидит и думает: «Я с этим должен что-то сделать, и нет таких высот, которые не могут взять большевики». Не надо ничего держать. Все равно полномочий никаких нет. Вы не можете ничего сделать, все само по себе случится. Думать надо только об одном — как помочь людям, когда случится неизбежное.
Я все время говорю, что рыночная экономика — неидеальная модель, но она лучше социализма, который был в нашей стране. Может, идеального вообще не существует. У рыночной экономики полно недостатков, один из них — периодические кризисы, и развивающие страны отстают от развитых. Слава богу, что нам досталась богатая полезными ископаемыми страна, потому что инвестиционную модель у нас я представить не могу: как будет соревноваться Россия по стоимости рабочей силы с Вьетнамом, который в тропиках находится? Не будь ренты, была бы пустыня, холодная и замерзающая. Все говорят, что можно лучше, а надо спасибо сказать, что не хуже. Повезло! Не знаю, кого благодарить: судьбу, предков, природу. Повезло, потому что альтернатива хуже.
Олег Вадимович Григорьев — российский экономист, ученый, чью теорию кризисов активно использует в своем творчестве другой известный экономист — Михаил Хазин.
В 1982 году окончил экономический факультет МГУ по специальности «экономическая кибернетика».
1982–1989 — научный сотрудник Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) АН СССР.
1989–1991 — ЦМИПКС при МИСИ им. Куйбышева.
1991–1992 — Верховный Совет России, советник.
1992–1994 — сотрудник экспертного института РСПП.
1994–1997 — Государственная Дума, заместитель руководителя аппарата комитета по экономической политике.
1997–1998 — начальник отдела экономического управления президента РФ.
1998–1999 — начальник управления налоговой политики и и. о. заместителя председателя государственного комитета по развитию предпринимательства России.
2000–2001 — директор НИЦ «Экобезопасность» госкомприроды России.
2003–2004 — заместитель директора Российского института радионавигации и времени.
2004–2008 — независимый специалист по системам государственного и муниципального управления.
2008–2011 — старший экономист компании экспертного консультирования «Неокон».
С октября 2011 — научный руководитель проекта Neoconomica.
С июня 2012 — учредитель и научный руководитель научно-исследовательского центра Олега Григорьева «Неокономика».
Имеет звание государственного советника первого класса.
